Человек-пистолет, или Ком

Маман пообещала прийти и положила трубку в полном недоумении. Как ни странно, но она действительно все еще не могла понять, о чем речь… Когда же Лора попробовала ей это растолковать, маман в отчаянии замахала руками, не желая и слышать о такой возможности, и помчалась в школу.

Пока маман ехала в школу, в школе успело произойти еще кое-что… О результатах проведенного с утра обследования каким-то образом стало известно в классе. То есть, конечно, ничего конкретного ребята не знали, но ведь им было совсем нетрудно сделать определенные выводы и но косвенным приметам. Например, с каким лицом вышла Ледокол после беседы с врачом, как она посмотрела на Жанку, каким тонем приказала той задержаться после уроков, как держала себя сама Жанка — да мало ли что еще! — особенно если учесть проницательность и напряженный интерес подростков к такого рода делам. К тому же классной руководительнице и в голову не приходило особо заботиться о сохранении всего в тайне… Новость бурно обсуждалась одноклассниками, и Жанке, всегда считавшейся гордячкой, не стало прохода. Несколько ребят (из числа тех, кого Жанка звала «дебилами») таскались за ней по пятам, с комментариями разглядывая, каким образом у нее сходятся ноги и каким манером она держит колени, а после уроков, когда Жанка по приказу Ледокола ожидала прихода маман, накинулись на нее и, затащив в мужской туалет, попытались удовлетворить свой интерес к анатомии не только визуально, но и на ощупь… И тогда маленькая женщина в дикой ярости двинула одному из наглецов коленом между ног, а другому до крови разодрала ногтями щеку. Остальные интересующиеся в панике брызнули в стороны… Так что маман, которая прибыла как раз через пять минут после инцидента, застала двух хнычущих балбесов-акселератов — один держался за щеку, другой приседал — и классную руководительницу, как бы не находящую слов, чтобы охарактеризовать Жанкино возмутительно хулиганское поведение.

— Вот! Полюбуйтесь, кого вы вырастили! — с пафосом произнесла Ледокол. — Сегодня Жанна сполна продемонстрировала нам всю меру своей испорченности, порочности, распущенности и необузданности. Она пренебрегла самым-самым святым, самым-самым дорогим, что только есть у девушки!.. — тут Ледокол понизила голос до шепота. — Она пренебрегла своей девичьей честью!!!

— Да-да, понимаю, — пробормотала маман, собираясь с мыслями. — Но, советую вам, не спешите с выводами…

— То есть как?! Вы мне советуете?! Да вы понимаете, что вашей дочери теперь не место в нашей советской школе?!

— И про советскую школу погодите! Здесь не так все просто! — решительно прервала маман, которая наконец переварила новость и теперь могла поспорить с классной руководительницей в решительности и властности.

Маман мгновенно повернула проблему другой гранью.

— Жанночка, девочка! — проникновенно обратилась она к дочери. — Ничего не бойся и не волнуйся!.. Ответь нам сейчас только на один вопрос… Ты моя хорошая девочка… Я бы могла тебя и не спрашивать об этом, потому что сама знаю… Я знаю, какая ты была у меня чистая, честная девочка… Но я хочу, чтобы это знала и твоя классная руководительница, потому что она тоже желает тебе добра… То есть она будет желать тебе добра, когда узнает обстоятельства, при которых это случилось…

— Не понимаю, при чем тут обстоятельства! — презрительно пожала плечами Ледокол. — Туг не обстоятельства, а вопиющая безнравственность!..

— Сейчас поймете! — пообещала маман.

— Да мне в конце концов и слушать противно про эти ваши обстоятельства!

— А я говорю вам, что тут совсем не то, что вы думаете!

— Ну-ну… — холодно усмехнулась Ледокол.

Маман выдержала паузу, а потом с расстановкой спросила:

— Жанночка, девочка, скажи: он тебя изнасиловал, да?..

И бросила многозначительный взгляд на классную руководительницу.

— Это действительно сильно меняет дело… — озадаченно пробормотала Ледокол.

— Совершенно меняет! — заверила маман. — Тут не безнравственность, а трагедия чистой девочки!..

Обе в ожидании уставились на Жанку.

— Ну нет! — воскликнула Жанка. — Никто меня не насиловал! Ничего подобного не было. Наоборот, я мечтала об этом. Я не могла дождаться, когда этой произойдет…

— Подумай, Жанна! — нахмурилась маман.

— Никто меня не насиловал!

— Неужели ты хочешь, чтобы у твоей классной руководительницы и у меня, твоей мамы, сложилось мнение, что ты — просто распущенная, что ты повела себя как обыкновенная шлюшка? Как обыкновенная дрянь!..

— А ты бы хотела, чтобы я прикинулась такой же мученицей, как наша Лора?.. Сначала — «бедненькая» Лорочка, а теперь — «бедненькая» Жанночка?

— Не будь дурой! Или мы начнем тебя… презирать! — гневно крикнула маман и засверлила Жанку взглядом.

— И тогда не мечтай о комсомоле! — прибавила Ледокол.

Они обе сверлили ее взглядами… Жанка не выдержала, повернулась и бросилась прочь. Маман не стала ее останавливать.

— Иди-иди, — крикнула она вслед, — хорошенько подумай! А дома я с тобой еще поговорю…