Человек рождающий. История родильной культуры в России Нового времени

В рамках клинического родовспоможения, в особенности с развитием научного акушерства, стал заметен процесс медикализации деторождения. Современные исследователи оценивают термин «медикализация» не только со стороны улучшения медицинских технологий, но и со стороны усиления контроля медицинских институтов над жизнью человека[1262]. В свою очередь, медикализация рассматривается в качестве центрального инструмента в биополитическом контроле над поведением человека (см. подробнее в гл. 3)[1263]. На всем протяжении XIX века в родильных клиниках формировались биомедицинская (технократическая) модель родов. Ее утверждение было связано с двумя важнейшими факторами: развитием акушерской науки и утверждением клинического родовспоможения в крупных городах. Врачи превращались во всемогущих экспертов, окончательно вытесняя (в рамках стационарного родовспоможения) акушерок. Главная черта технократической модели – восприятие женского тела как несовершенной машины, которая без помощи профессионалов не в состоянии произвести ребенка[1264]. Клинические роды рассматривались в качестве единственного легитимного места для деторождения, естественные роды в домашних условиях с конца XIX века все чаще стали оцениваться как опасные, отягощенные высокими рисками. Родильная и гинекологическая клиника становилась пространством для исследования женского организма. Женское тело превращалось в объект для медицинских вмешательств. Безусловно, женщины получали неоспоримые преимущества, связанные с уменьшением рисков, однако пациенткам родильных отделений предписывалась пассивная роль и полное подчинение врачебному контролю. Женщины, поступавшие в родильные отделения, стали оцениваться не просто как «пациентки», но как «больные». Во многом это было связано с тем, что изначально клиническое пространство воспринималось исключительно как патологическое. Это подразумевало наличие у поступавших женщин тех или иных отклонений от нормального родового процесса. Процесс родов стандартизировался (позы роженицы, поведение медицинского персонала), появились представления о нормах и патологиях (анатомия женского тела, время схваток и родов, положение плода и др.), что в теории медикализации репродукции (Дж. Левитт, К. Риссман) рассматривается в качестве важнейших признаков технократической модели родов[1265]. Хирургические операции, медицинские инструменты стали важным аргументом в пользу выбора родов в стационаре. Пациентки родильных клиник лишались свободы действий, всё в меньшей степени они могли контролировать свое тело и сам процесс деторождения. Рассмотрим эти процессы более подробно.

По образцу других отделений врачи стали собирать анамнез и составлять «истории болезней» рожениц. Даже если роды у женщины протекали без осложнений, в больничных документах история родов стала называться «история болезни»[1266]. Если в первой половине XIX века в журналах родильных стационаров размещались минимальные сведения о пациентах, то к концу XIX века врачи собирали внушительный анамнез. Медицинская терминология, описывающая родовой акт, превращалась в описании врачебной истории болезни.

Роды – это акт вполне естественный, физиологический, но этот акт чрезвычайно непрочный в своем правильном течении, он чреват всякими осложнениями, его ход усеян терниями и всякими опасностями… ‹…› И во время беременности, и в особенности во время родов, а также в первое время после родоразрешения женщина подвергается опасности заболевания, влекущего за собой или инвалидность, или смерть[1267].