Читаем Человек рождающий. История родильной культуры в России Нового времени полностью

Непосредственно в родильной комнате и операционных появляются различные акушерские (родильные) кресла и столы. До последней трети XIX века родильные кресла мало чем отличались от образцов, которые могли использоваться при домашних родах. В столичных родильных домах использовались дорогие зарубежные родильные кровати, имевшие сложную конструкцию. Поскольку стандарты только зарождались, многие врачи конца XIX – начала XX века могли экспериментировать. Акушеры-гинекологи К. А. Раухфус, Д. О. Отт разработали новые кресла-кровати, которые позволяли лучше фиксировать положение роженицы с помощью специальных колец и ремней. Классическим на века стало родильное кресло, разработанное в начале XIX века акушером-гинекологом А. Н. Рахмановым, получившее наименование «рахмановское кресло». Кресло было специально сконструировано для родильного дома А. А. Абрикосовой, директором которого он являлся.

Трансформации подвергались и гинекологические кресла. Если прежде в клиники доставляли заграничные кресла, предложенные преимущественно немецкими или английскими врачами, то к началу XX века появилось достаточное число отечественных экземпляров, разработанных российскими акушерами и гинекологами[1274]. Наиболее популярными креслами для осмотра пациенток были «шредеровское кресло», сконструированное известным акушером, автором много раз переиздававшихся учебников Шредером, и «кресло Симса»[1275].

Акушерские операции

Технократическая модель родовспоможения предполагала взгляд на женское тело, как требующее профессионального вмешательства. Важнейшим преимуществом родильной клиники и проявлением зарождавшейся модели технократических родов становилась возможность применения оперативного акушерства. Врачи-акушеры стали доминировать над акушерками, так как только врачи могли осуществлять «оперативные пособия», акушеркам и повивальным бабкам строго запрещалось применять хирургические инструменты. Через оперативные пособия мужчинам удавалось проникнуть в некогда табуированную область женской повседневности, тем самым разрушая «женское пространство» родов, представленное роженицей и повитухой.

Статистические данные акушерских отделений свидетельствуют о стремительном росте оперативных вмешательств с 1860‐х годов. Анализ отчетов родильного госпиталя при Императорском клиническом повивальном институте в Санкт-Петербурге показал, что до середины XIX века операционных вмешательств было минимальное количество. За 1797–1844 годы при 4366 родах было сделано 312 оперативных вмешательств (7 %), большинство из которых относилось к разряду «малых» («повороты», «разрыв плодного пузыря»)[1276]. В период с 1860 по 1882 год оперативные вмешательства составили уже около 10 % от всех родов[1277]. К концу XIX века до 20 % родов сопровождались хирургическими вмешательствами[1278]. В 1910‐е годы в родильных отделениях Москвы количество операций доходило до 30 % от принятых родов[1279]. В родильном доме в память С. Т. Морозова в 1914 году оперативные вмешательства составляли 28 % от числа принятых родов[1280] (таблица 16).

Подобные тенденции были характерны для регионов. В родильном отделении Смоленской земской больницы процент оперативного вмешательства до 1890 года не превышал 10 %. В последующие десятилетия он неуклонно рос, достигнув к 1915 году четверти всех принимаемых родов. В начале XX века 45 % родильниц были поставлены те или иные формы патологий[1281]. Данные начала XX века Брянского родильного приюта (таблица 17) показывают, что около 30 % женщин была оказана оперативная помощь. Кроме этого, наблюдался стремительный рост числа мертворождений и выкидышей (около 20 % от всех родившихся), что свидетельствовало в пользу самостоятельных попыток женщин прервать беременность.


Таблица 16.Численность пациенток и оперативные вмешательства в родильных домах г. Москвы, состоящих в ведении Московского городского общественного управления, за 1914 год

Источник: Отчеты родовспомогательных учреждений, находящихся в ведении Московского городского общественного управления за 1914 г. М.: Городская тип., 1914.


Таблица 17.Акушерская и гинекологическая помощь пациенткам Брянского родильного приюта в 1903–1910 годах

Источник: Онисимов Г. Д. Краткий обзор деятельности родильного приюта Брянского общества врачей за 1903–1910 гг. Брянск: Тип Я. Н. Подземского, 1910.


Перейти на страницу:

Все книги серии Гендерные исследования

Кинорежиссерки в современном мире
Кинорежиссерки в современном мире

В последние десятилетия ситуация с гендерным неравенством в мировой киноиндустрии серьезно изменилась: женщины все активнее осваивают различные кинопрофессии, достигая больших успехов в том числе и на режиссерском поприще. В фокусе внимания критиков и исследователей в основном остается женское кино Европы и Америки, хотя в России можно наблюдать сходные гендерные сдвиги. Книга киноведа Анжелики Артюх — первая работа о современных российских кинорежиссерках. В ней она суммирует свои «полевые исследования», анализируя впечатления от российского женского кино, беседуя с его создательницами и показывая, с какими трудностями им приходится сталкиваться. Героини этой книги — Рената Литвинова, Валерия Гай Германика, Оксана Бычкова, Анна Меликян, Наталья Мещанинова и другие талантливые женщины, создающие фильмы здесь и сейчас. Анжелика Артюх — доктор искусствоведения, профессор кафедры драматургии и киноведения Санкт-Петербургского государственного университета кино и телевидения, член Международной федерации кинопрессы (ФИПРЕССИ), куратор Московского международного кинофестиваля (ММКФ), лауреат премии Российской гильдии кинокритиков.

Анжелика Артюх

Кино / Прочее / Культура и искусство
Инфернальный феминизм
Инфернальный феминизм

В христианской культуре женщин часто называли «сосудом греха». Виной тому прародительница Ева, вкусившая плод древа познания по наущению Сатаны. Богословы сделали жену Адама ответственной за все последовавшие страдания человечества, а представление о женщине как пособнице дьявола узаконивало патриархальную власть над ней и необходимость ее подчинения. Но в XIX веке в культуре намечается пересмотр этого постулата: под влиянием романтизма фигуру дьявола и образ грехопадения начинают связывать с идеей освобождения, в первую очередь, освобождения от христианской патриархальной тирании и мизогинии в контексте левых, антиклерикальных, эзотерических и художественных течений того времени. В своей книге Пер Факснельд исследует образ Люцифера как освободителя женщин в «долгом XIX столетии», используя обширный материал: от литературных произведений, научных трудов и газетных обзоров до ранних кинофильмов, живописи и даже ювелирных украшений. Работа Факснельда помогает проследить, как различные эмансипаторные дискурсы, сформировавшиеся в то время, сочетаются друг с другом в борьбе с консервативными силами, выступающими под знаменем христианства. Пер Факснельд — историк религии из Стокгольмского университета, специализирующийся на западном эзотеризме, «альтернативной духовности» и новых религиозных течениях.

Пер Факснельд

Публицистика
Гендер в советском неофициальном искусстве
Гендер в советском неофициальном искусстве

Что такое гендер в среде, где почти не артикулировалась гендерная идентичность? Как в неподцензурном искусстве отражались сексуальность, телесность, брак, рождение и воспитание детей? В этой книге история советского художественного андеграунда впервые показана сквозь призму гендерных исследований. С помощью этой оптики искусствовед Олеся Авраменко выстраивает новые принципы сравнительного анализа произведений западных и советских художников, начиная с процесса формирования в СССР параллельной культуры, ее бытования во времена застоя и заканчивая ее расщеплением в годы перестройки. Особое внимание в монографии уделено истории советской гендерной политики, ее влиянию на общество и искусство. Исследование Авраменко ценно не только глубиной проработки поставленных проблем, но и уникальным материалом – серией интервью с участниками художественного процесса и его очевидцами: Иосифом Бакштейном, Ириной Наховой, Верой Митурич-Хлебниковой, Андреем Монастырским, Георгием Кизевальтером и другими.

Олеся Авраменко

Искусствоведение

Похожие книги

100 знаменитых памятников архитектуры
100 знаменитых памятников архитектуры

У каждого выдающегося памятника архитектуры своя судьба, неотделимая от судеб всего человечества.Речь идет не столько о стилях и течениях, сколько об эпохах, диктовавших тот или иной способ мышления. Египетские пирамиды, древнегреческие святилища, византийские храмы, рыцарские замки, соборы Новгорода, Киева, Москвы, Милана, Флоренции, дворцы Пекина, Версаля, Гранады, Парижа… Все это – наследие разума и таланта целых поколений зодчих, стремившихся выразить в камне наивысшую красоту.В этом смысле архитектура является отражением творчества целых народов и той степени их развития, которое именуется цивилизацией. Начиная с древнейших времен люди стремились создать на обитаемой ими территории такие сооружения, которые отвечали бы своему высшему назначению, будь то крепость, замок или храм.В эту книгу вошли рассказы о ста знаменитых памятниках архитектуры – от глубокой древности до наших дней. Разумеется, таких памятников намного больше, и все же, надо полагать, в этом издании описываются наиболее значительные из них.

Елена Константиновна Васильева , Юрий Сергеевич Пернатьев

История / Образование и наука
Маршал Советского Союза
Маршал Советского Союза

Проклятый 1993 год. Старый Маршал Советского Союза умирает в опале и в отчаянии от собственного бессилия – дело всей его жизни предано и растоптано врагами народа, его Отечество разграблено и фактически оккупировано новыми власовцами, иуды сидят в Кремле… Но в награду за службу Родине судьба дарит ветерану еще один шанс, возродив его в Сталинском СССР. Вот только воскресает он в теле маршала Тухачевского!Сможет ли убежденный сталинист придушить душонку изменника, полностью завладев общим сознанием? Как ему преодолеть презрение Сталина к «красному бонапарту» и завоевать доверие Вождя? Удастся ли раскрыть троцкистский заговор и раньше срока завершить перевооружение Красной Армии? Готов ли он отправиться на Испанскую войну простым комполка, чтобы в полевых условиях испытать новую военную технику и стратегию глубокой операции («красного блицкрига»)? По силам ли одному человеку изменить ход истории, дабы маршал Тухачевский не сдох как собака в расстрельном подвале, а стал ближайшим соратником Сталина и Маршалом Победы?

Дмитрий Тимофеевич Язов , Михаил Алексеевич Ланцов

Фантастика / История / Альтернативная история / Попаданцы