Человек в бандане. История онкологического пациента, рассказанная от первого лица

Несправедливо было бы мне жаловаться на идиотские советы – их было не так много. Знакомым я объяснял, что пусть не лезут со своими советами про народные средства, со своими «слышала, что…» и прочим «вот тебе ролик – мужик четвёртую степень содой вылечил!». Или, если я знал, что знакомый, допустим, хороший-безобидный, но немножко, мягко говоря, глуповат, и всё время как бы в танке. Немножко не в курсе, что в мире происходит. Так мне чудесное сообщение свалилось от одного просветлённого любителя Востока. Такого абстрактного любителя абстрактного Востока, который против Запада условного, где злые пидорасы, ну вы поняли. Так вот, сообщение было такое, типа Саша, вот на Филиппинах есть такие волшебные врачи, они всё лечат без операций, продай всё и поезжай. Ом мани падме хум, да. Счастливого пути в смысле. Я просто проржался. Эти «врачи» – так называемые хилеры, и они разоблачены как шарлатаны ещё в семидесятые. И это все знают. В документальном фильме, кажется, «Шокирующая Азия» очень наглядно показано, как сей «врач» льёт на живот пациента припасённую заранее кровь животного, потом из этой лужи крови якобы, а на самом деле из рукава своего колдовского халата, вытаскивает опять-таки какие-то желудочки и печёнки куриные: вот, дескать, чё я удалил-то голыми руками!

Скольких людей эти сволочи изувечили или отправили на тот свет! Но нет, вера – жива. Как писал Марсель Пруст, факты не способны поколебать веру, потому что не они её создали. Но доверять лучше всё-таки фактам.

Но, увы, люди не стесняются пиарить и продвигать свою веру/суеверие, вербуя новых адептов своих культов из тех, кому реально плохо, чьё здоровье, а то и жизнь, в опасности. И лечащие травками ведь не ответят ни за что и ни перед кем. А что – больной же сам выбрал пить чагу, допустим.

Вот мне банку чаги подарили. У Солженицына в «Раковом корпусе» героиня, врач, заподозрившая у себя онкологию, рассуждает, что-де тёмные люди гоняются за этим чайным грибом, чагой, и, конечно, это смешно, но, с другой стороны, что современная онкология знает о таком? Тогда, может, и не знала. Сейчас шесть десятков лет прошло, и теперь знает. Нет, люди, выходов тут нет, кроме одного: нормальное, на науке основанное лечение. Обследования, второе мнение (это когда результаты показываешь нескольким разным врачам). Только доказательная медицина, только хардкор. Чагу могу отдать, кому надо. Вроде вкусненькая.

Пара человек, девушек, посоветовали мне разобраться с головой и внутренним миром. Медитировать, ходить на йогу и тай цзи. Хотелось заорать: ты, блин дура, что ли? У меня опухоль в желудке, под сердцем, она меня сожрёт, если её не отрезать срочно, а ты тут про какие-то физкультуры… На тай цзи я, кстати, ходил в школе. Сложная штука, реально. Действительно скорее про голову, чем про мышцы. Может, и займусь, кстати, потому что в обычном спорте я теперь сильно ограничен. Но надо сначала вылечиться.

«Молодой, красивый, талантливый»

Боюсь громких слов, но люди – это всё. Проверено на собственном опыте. Друзья, родственники, знакомые, коллеги, незнакомые неравнодушные – это всё для меня. Как оказалось. People make the world go round[4]. Это в моём случае не метафора. Вот, например, как решился вопрос, где мне оперироваться. Мне надо было решить, куда ложиться. И каким образом. И собственно, зачем. Потому что я недообследован, начать с того. И тут помогли друзья. Реакция френдов – как реальных друзей, так и виртуальных читателей – заставила меня заплакать уже не от страха, а от… не знаю… вновь обретённой веры в людей. Я вначале подумал: я недостоин такого внимания. Любви даже. Подумаешь: сидит чувак и пишет всякую муйню в фейсбук, что его теперь, на руках носить? Оказалось – да, носить.

Я экстраверт, мне важно выговориться. Фейсбук в этом смысле для меня – иногда помощник. «Иногда» потому, что раньше я как бы принадлежал к такому сорту людей, которым абсолютно – неким моральным императивом – запрещено жаловаться вообще и просто поныть всласть в частности. Строго говоря, единственным человеком на земле, кому я мог пожаловаться-поныть, была моя мама. Она, смеясь, называла это «с плачем уткнуться матери в живот» (это из классики – Куприн, кажется; мама была мастером красивых и уместных цитат из источников, чуть более достойных, чем фильмы Гайдая).

А так я жаловаться права не имел. Ибо отношение такое: «Молодой, здоровый, симпатичный, талантливый – пинка под жопу и работать, радоваться жизни и так далее». Все эти определения меня другими людьми меня, безусловно, радуют, но я живой человек со своими проблемами и да, комплексами и страхами. А к тебе вечно отношение «да чё тебе будет, справишься». Я и справлялся. До поры до времени.