Человек в коричневом костюме. Тайна замка Чимниз. Убийство Роджера Экройда

— При всем при том, мистер Кейд, никогда не следует торопиться с выводами. Женщины, доложу вам, с помощью косметики способны творить чудеса. Мне довелось иметь дело с одной очень симпатичной девицей, которая перекрасила волосы, тональным кремом придала лицу нездоровую желтизну, слегка подмазала красным веки, и — самое главное — надела плохонькое платье. И что вы думаете? Девять из десяти человек, видевших ее раньше, не опознали ее в новом обличье. Мужчинам подобные номера даются труднее. Вы, конечно, можете сделать что-нибудь с бровями, вставить фальшивые зубы и тем самым полностью изменить выражение лица. Но уши — уши всегда остаются. А уши, мистер Кейд, это своего рода неотъемлемая от личности визитная карточка.

— Не смотрите так на мои уши, Баттл. Я вас боюсь.

— О парике, гриме и накладных бородах я не говорю, — продолжал инспектор. — Все это только в книжках бывает. Нет, мужчинам гораздо труднее. Редко кому удается действительно до неузнаваемости изменить внешность. Мне, во всяком случае, известен только один настоящий гений перевоплощения. Король Виктор. Вам знакомо это имя, мистер Кейд?

В том, как внезапно и резко инспектор задал этот вопрос, было нечто такое, что заставило Энтони удержать готовые слететь с губ слова. Вместо этого он в некоторой задумчивости проговорил:

— Король Виктор? Я где-то слышал это имя.

— Один из лучших воров в мире, сэр. Специалист по драгоценным камням. Отец — ирландец, мать — француженка. Говорит по меньшей мере на пяти языках. Был осужден, но уже пять месяцев как снова на свободе.

— Вот как? И где же он сейчас?

— А вот это, мистер Кейд, нам и самим очень хотелось бы знать.

— Так! — весело воскликнул Энтони. — Сюжет закручивается! Но, впрочем, он вряд ли сунется сюда. Зачем ему мемуары политика? Ведь он специалист по драгоценным камням, не так ли?

— Зачем? Остается только гадать. — Инспектор Баттл посмотрел на Энтони. — Нам известно одно — он, по всей вероятности, уже здесь…

— Под видом ливрейного лакея? Гениально! Вы узнаете его по ушам, Баттл, и покроете свое имя неувядаемой славой.

— Вы очень мило шутите, мистер Кейд. Кстати, что вы думаете по поводу этого странного случая в Стейнзе?

— В Стейнзе? — переспросил Энтони. — А что произошло в Стейнзе?

— Это попало в субботние газеты. Я думал, вы читали. На обочине дороги нашли застреленного человека. Иностранца. В сегодняшних газетах тоже есть кое-что об этом.

— Да-да, припоминаю, что-то читал, — небрежно бросил Энтони. — На самоубийство не похоже.

— Нет. Оружия не нашли. Личность убитого тоже пока не установлена.

— Вас, похоже, заинтересовал этот случай, — улыбнулся Энтони. — Вы связываете его с убийством великого князя Михаила?

На лице Энтони не дрогнул ни один мускул. Он спокойно закурил сигарету. Может, и просто показалось, но инспектор Баттл вглядывался в него с особым тщанием.

— В общем-то нет, — сказал Баттл. — Однако, согласитесь, убийства что-то зачастили.

Баттл отвернулся и подозвал носильщика. Вдалеке послышалось пыхтенье лондонского поезда. Энтони с облегчением вздохнул.

Он брел по парку, вопреки обыкновению, медлительный и задумчивый. Нарочно решил подойти к дому с той же стороны, что и в роковую ночь. Поднял взгляд на окна. Где же он видел свет? Точно ли во втором окне?

И тут Энтони сделал неожиданное открытие. Крыло дома было построено уступом. И самое крайнее окно оказывалось как бы в глубине. Если смотреть с того места, откуда его видно, то первое окно над выступающим Рыцарским залом окажется вторым с краю; но стоит сделать несколько шагов вправо, и первое окно скроется за выступом Рыцарского зала и тогда крайними будут казаться другие окна — второе и третье. Так где же он стоял в тот вечер, когда заметил свет?

Энтони понял: точно определить не удастся.

Буквально несколько ярдов в сторону — и все принципиально менялось. Но, во всяком случае, кое-что выяснилось. Выходит, он мог ошибиться, посчитав окно, в котором был свет, вторым. С таким же успехом оно могло оказаться и третьим.

Так. А кто занимает третью комнату? Нужно выяснить это немедленно. Удача благоприятствовала Энтони. В холле Тредуелл устанавливал на сервировочном столике массивный серебряный самовар. Рядом никого не было.

— Здравствуйте, Тредуелл, — сказал Энтони. — Хочу у вас кое-что спросить. Кто живет в третьей комнате с краю в западном крыле? Прямо над Рыцарским залом?

Тредуелл задумался.

— Это комната джентльмена из Америки, сэр. Мистера Фиша.

— Да? Спасибо, Тредуелл.

— Не за что, сэр.

Совсем собравшись было уйти, Тредуелл передумал: желание первым сообщить интересную новость было не чуждо и величавой душе дворецкого.

— Вы, наверное, знаете, сэр, что произошло сегодня ночью?

— Понятия не имею. А что случилось?

— Попытка ограбления, сэр!

— Да что вы говорите! Что-нибудь пропало?

— Нет, сэр. Воры пытались разобрать на части доспехи в Рыцарском зале. К сожалению, им удалось скрыться.

— Интересно! Опять Рыцарский зал. А как они попали туда?

— Предположительно через стеклянную дверь с террасы, сэр.