Человек в коричневом костюме. Тайна замка Чимниз. Убийство Роджера Экройда

— «Не проявляй эмоций». Этого правила, преподанного мне однажды, я придерживаюсь всю жизнь. И нахожу его весьма полезным.

— И вам это удается с блеском, — сказал Энтони. — Ни разу не заметил, чтобы вы волновались. Ну так что, рассказать, как все было?

— Будьте любезны, мистер Кейд.

Энтони придвинул кресла, оба сели, и Энтони подробно рассказал о том, что произошло в прошлый четверг. Баттл невозмутимо слушал. Когда Энтони кончил, в глазах инспектора блеснул огонек.

— Позвольте заметить, — сказал он, — когда-нибудь вы нарветесь на крупные неприятности, сэр.

— Таким образом, уже во второй раз вы меня не отправляете в тюрьму?

— Мы предпочитаем давать человеку полную свободу действий, сэр. Как говорится, каждому овощу — свое время.

— Изящно сказано, сэр, — заметил Энтони, — и без ненужных уточнений, что произойдет с каждым овощем в это самое свое время.

— Я вас только не совсем понимаю, сэр, — сказал Баттл, — почему вы решили все это рассказать именно сейчас?

— Непросто объяснить. Видите ли, Баттл, у меня постепенно составилось о вас самое высокое мнение. Вы всегда в нужный момент оказываетесь в нужном месте. Как, скажем, сегодня ночью. И я подумал, что, утаивая эти сведения, я воздвигаю на вашем пути лишние трудности. Вы заслуживаете самой полной информации. Я сделал что мог в тех обстоятельствах. Дело от этого еще больше запуталось. Но до нынешней ночи я не считал себя вправе кому бы то ни было об этом рассказывать, оберегая интересы миссис Ревел. Но теперь, когда выяснилось, что письма не имеют к ней ни малейшего отношения, дальнейшее молчание бессмысленно. Я допускаю, что в самом начале подал миссис Ревел дурной совет; но меня тревожило то, что она дала денег этому проходимцу. Ее объяснение, что она из прихоти включилась в игру, — вряд ли прозвучало бы убедительно в полиции.

— А особенно в суде, — согласился Баттл. — У судей, как правило, нет воображения.

— Но вы-то сразу поверили? — сказал Энтони, с интересом глядя на инспектора.

— Видите ли, мистер Кейд, по роду своей деятельности я очень много времени провел в кругу этих людей. В высшем, как принято называть, обществе. Обычного человека, каких большинство, волнует мнение окружающих. А бродягу и аристократа — нет. Они делают все что взбредет в голову, нимало не беспокоясь — кто что на это скажет. Я имею в виду не только сумасбродных богачей и их причуды, и даже не столько их. Когда человек рождается в среде, где из поколения в поколение принято считаться только с собственным мнением и пренебрегать мнением остальных, согласитесь, это накладывает определенный отпечаток. Мне всегда нравилась аристократия. Она бесстрашна, благородна, честна, но порой, увы, непроходимо беспечна.

— Поразительные наблюдения, Баттл. Полагаю, вы скоро начнете писать воспоминания. Получится весьма поучительная книга, уверяю вас.

Инспектор улыбнулся к промолчал, не подтверждая, но и не опровергая предположения Энтони.

— Хотелось бы задать вам один вопрос, — продолжал Энтони, — вы считали меня причастным к этому делу под Стейнзом? Во всяком случае, у меня сложилось такое впечатление.

— Совершенно верно. Были подозрения, но ничего определенного. Должен признать, у вас хороший стиль, мистер Кейд. Вы работаете чисто и знаете цену мелочам.

— Рад слышать, — сказал Энтони. — После нашей с вами встречи я постоянно чувствовал расставленные кругом силки. В общем, мне удалось их избежать, но нервы, должен сказать, были напряжены до предела.

Баттл радушно улыбнулся.

— Так, собственно, и ловят крупную рыбу, сэр. Бросают наживку и потихоньку помавают туда-сюда, подергивают, покручивают. В конце концов нервы у бедняги сдают — и тогда только успевай подсечь.

— Вы большой весельчак, Баттл. Когда же вы думаете подсечь меня?

— Каждому овощу, мистер Кейд, — повторил инспектор, — каждому овощу…

— А пока, — сказал Энтони, — я по-прежнему ваш ассистент-любитель?

— Совершенно верно, сэр.

— Своего рода Ватсон[149] при Шерлоке Холмсе?

— Детективные романы, знаете ли, в большинстве своем — чепуха, — равнодушно заметил Баттл. — Но они забавны. И по-своему полезны, — неожиданно добавил он.

— В каком смысле? — полюбопытствовал Энтони.

— Они поддерживают всеобщее заблуждение о тупости полиции. Это очень помогает работе, когда имеешь дело с дилетантами, особенно с дилетантами-убийцами.

Энтони несколько времени молча смотрел на инспектора. Баттл сидел неподвижно, изредка моргая, с совершенно равнодушным выражением на спокойном массивном своем лице. Наконец он сказал:

— Ложиться спать уже не имеет смысла. Мне еще надо поговорить с его милостью, как только он проснется. А гости, кто хочет, могут теперь покинуть Чимниз. Однако я буду очень признателен его милости, если он лично попросит кое-кого из гостей остаться. Скажем вас, сэр, если вы не возражаете, и миссис Ревел.

— А вы нашли револьвер? — спросил вдруг Энтони.