Человек в коричневом костюме. Тайна замка Чимниз. Убийство Роджера Экройда

Вдруг она почувствовала, что рядом кто-то стоит, и от неожиданности вздрогнула. Инспектор Баттл, похоже, имел привычку материализоваться прямо из воздуха, без малейшего предупреждения.

— Доброе утро, миссис Ревел. Надеюсь, вы не очень устали?

Вирджиния покачала головой.

— Напротив, это была чудесная ночь, — сказала она. — То, что я услышала и увидела, с лихвой окупает несколько часов сна. Только вот сегодня, после такой ночи, все кажется немножко поблекшим.

— Там, на лужайке под кедром, есть прелестный тенистый уголок, — сказал инспектор. — Вы позволите, я отнесу туда кресло для вас?

— Если вы на этом настаиваете… инспектор.

— Вы очень догадливы, миссис Ревел. Я хотел бы с вами поговорить.

Он подхватил большое плетеное кресло и понес его на лужайку. Вирджиния с подушечкой под мышкой пошла следом.

— Очень уж опасное место, эта терраса, — заметил инспектор. — Особенно если нужно поговорить наедине.

— Я снова заинтригована, инспектор.

— О, это пустяки. — Он вынул из жилетного кармана массивные часы. — Половина одиннадцатого. Через десять минут я выезжаю с докладом к мистеру Ломаксу в Вивернское аббатство. Так что у нас бездна времени. Я просто хотел, если позволите, кое-что спросить у вас о мистере Кейде.

— О мистере Кейде? — Вирджиния насторожилась.

— Да. Когда вы с ним встретились, как давно знакомы и все в таком роде.

Баттл был изящен и предупредителен. Казалось, он даже помолодел, глядя на нее, и Вирджинии от этого стало немного не по себе.

— Все сложнее, чем может показаться, — сказала она наконец. — Однажды он оказал мне одну очень важную услугу…

— Прежде чем вы продолжите, миссис Ревел, — перебил ее Баттл, — я хотел бы кое-что сообщить. Прошлой ночью, когда вы и мистер Эверсли ушли спать, мистер Кейд рассказал мне все о письмах и человеке, убитом в вашем доме.

— Он рассказал? — вздрогнула Вирджиния.

— Да. И очень мудро поступил. Это развеяло множество недоразумений. Не сказал же он мне только одно — как давно вы знакомы. У меня есть кое-какие соображения на этот счет. Вы поправьте меня, если я ошибусь. По-моему, вы впервые встретились с ним в тот день, когда он пришел к вам на Понт-стрит. Ага! Спасибо, вижу, что я не ошибся.

Вирджиния не проронила ни слова. Впервые в жизни ей стало страшно. Она боялась этого грузного человека с бесстрастным лицом. Теперь она поняла, что имел в виду Энтони, когда говорил, что с инспектором Баттлом шутки плохи.

— Он вам рассказывал что-нибудь о себе, о своем прошлом? — продолжал Баттл. — Я имею в виду, до Южной Африки, скажем, о Канаде? Или еще раньше, о Судане? А может, что-нибудь о детстве?

Вирджиния только отрицательно качала головой.

— А ему есть что рассказать, уверяю вас. Знаете, жизнь, полная опасностей и приключений, накладывает на лицо неизгладимый отпечаток. Его ни с чем не спутаешь. Мистер Кейд, если захочет, может рассказать много интересного.

— Если вас интересует его прошлое, отчего бы не телеграфировать его другу, мистеру Макграту? — спросила Вирджиния.

— Конечно. Мы уже телеграфировали. Но он где-то бродит в глубине материка. Но и без того у нас нет никаких сомнений, что мистер Кейд был в Булавайо в указанное им время. Я же хотел бы знать, чем он занимался до Южной Африки. В компании «Касл» он проработал всего месяц. — Баттл снова посмотрел на часы. — Но мне пора идти. Машина уже ждет.

Вирджиния, не двигаясь с места, смотрела, как он идет к дому. Она надеялась, что вот-вот появится Энтони, но появился Билл Эверсли и, протяжно зевая, подошел к ней.

— Слава Богу, Вирджиния, наконец-то я смогу поговорить с вами, — заунывно начал он.

— Только будьте со мной чутки, Билл, дорогой, а не то я разрыдаюсь.

— Вас кто-то обидел?

— Не то чтобы обидел. А залез в душу и выворотил ее наизнанку. Мне кажется, что по мне пробежало стадо слонов.

— Часом не Баттл?

— Баттл. Это поистине чудовищный человек.

— Да Бог с ним, с Баттлом, Вирджиния. Я так люблю вас, я…

— Только не сейчас, Билл, у меня совершенно не то настроение. И потом, я вам говорила, порядочные люди не делают предложений до ленча.

— О, Господи! — воскликнул Билл. — Да я готов хоть до завтрака.

Вирджиния поежилась.

— Билл, послушайте, сосредоточьтесь на минуточку. Мне нужен ваш совет.

— Если бы вы наконец решились и вышли за меня замуж, вам было бы в сто раз лучше. Я уверен. Надежнее, спокойнее, счастливее.

— Послушайте, Билл. Делать мне предложение — это ваша idee fixe[150]. Мужчины всегда делают предложения либо от скуки, либо когда им нечего больше сказать. Вспомните мои годы, мое вдовство и влюбитесь-ка лучше в молодую невинную девушку.

— Вирджиния, милая… О, черт! Этот кретин-француз прется сюда!

Это был действительно мосье Лемуан, как всегда безупречно одетый, с аккуратной своей черной бородкой.

— Доброе утро, мадам. Надеюсь, вы не очень утомились?

— Нет, конечно.

— Прекрасно. Доброе утро, мистер Эверсли. А что, если мы, все вместе, немножко погуляем? — предложил вдруг француз.

— Вы как, Билл? — спросила Вирджиния.

— Ладно, давайте, — неохотно согласился молодой джентльмен.