Человек в коричневом костюме. Тайна замка Чимниз. Убийство Роджера Экройда

Он передал распоряжение мистера Ломакса, и Билла даже передернуло от возмущения.

— Черт их всех побери, — тихонько ругался он, понуро бредя к дому. — Когда же этот Индюк оставит меня в покое? Чего этим проклятым недоноскам не сидится в своих колониях? Чего они тут шастают и уводят лучших девушек? Нет, хватит, я уже сыт всем этим по горло.

— Вы слышали насчет револьвера? — взволнованно спросила Вирджиния, когда Билл отошел подальше.

— Баттл рассказал. Поразительная история! Айзекстайн вчера ну просто рвался уехать; я думал, это — нервы. Он был почти единственным, кого я считал вне всяких подозрений. Вы можете придумать хоть один мотив, по которому Айзекстайн мог бы желать смерти великого князя?

— Конечно, это не укладывается ни в какие рамки, — задумчиво согласилась Вирджиния.

— Вообще ничего никуда не укладывается, — с досадой сказал Энтони. — Начать с того, что я возомнил себя детективом. Но все, что мне удалось сделать, — это проверить гувернантку-француженку, напрасно потратив кучу времени и сил. Слава Богу, хоть поездка обошлась недорого.

— Вы за этим и ездили во Францию? — поинтересовалась Вирджиния.

— Да, я направился в Динар поговорить с графиней де Бретейль, чертовски довольный собственной проницательностью и совершенно уверенный, что графиня и слыхом не слыхивала ни о какой мадемуазель Брун. А мне недвусмысленно дали понять, что эта почтенная мадемуазель жила у графини семь лет и служила верой и правдой. Так что — либо графиня тоже мошенница, либо моя гипотеза с треском провалилась.

Вирджиния покачала головой.

— Мадам де Бретейль вне всяких подозрений. Я ее очень хорошо знаю и, по-моему, даже как-то видела у нее мадемуазель Брун — я ведь не раз бывала в гостях у графини. Я достаточно хорошо помню ее лицо, — правда, не очень четко, а так, как обычно помнишь гувернанток и соседей по купе в поезде. Я никогда особенно не приглядываюсь к ним, как это ни прискорбно. А вы?

— Я тоже. Разве что попадется какой-нибудь особенно красивый экземпляр, — сказал Энтони.

— Ну тогда… — Она внезапно замолчала. — Что там такое?

Энтони смотрел на человека, который внезапно вышел из-за деревьев и встал в некотором отдалении по стойке смирно. Это был герцословак Борис.

— Извините, — сказал Энтони Вирджинии. — Мне нужно поговорить со своим верным псом.

Он подошел к Борису.

— В чем дело? Что вам нужно?

— Господин, — сказал Борис и поклонился.

— Все это прекрасно, но зачем вы ходите за мной по пятам? Что за блажь?

Не говоря ни слова, Борис протянул ему грязный клочок бумаги, очевидно оторванный от письма.

— Что это? — спросил Энтони. На клочке был написан адрес, и больше ничего.

— Он обронил это, — сказал Борис. — А я принес господину.

— Кто обронил?

— Джентльмен-иностранец.

— А зачем вы принесли мне?

Борис с укоризной посмотрел на него.

— Ладно, хорошо, а теперь ступайте, — сказал Энтони. — Мне некогда.

Борис отдал честь, четко повернулся кругом и пошел прочь. Энтони спрятал клочок в карман и вернулся к Вирджинии.

— Что ему нужно? — полюбопытствовала она. — И почему вы назвали его своим верным псом?

— Потому что он так ведет себя, — начал с конца Энтони. — Наверное, в предыдущем своем воплощении он был охотничьим псом. Притащил мне обрывок письма, который, по его словам, обронил джентльмен-иностранец. Похоже, он имеет в виду Лемуана.

— Наверное, — согласилась Вирджиния.

— Он все время ходит за мной, — продолжал Энтони. — Как верный пес. Точнее не скажешь. И все смотрит, смотрит на меня большими грустными глазами. Не понимаю я его.

— А может, он имел в виду Айзекстайна, — предположила Вирджиния. — Айзекстайн тоже с виду похож на иностранца.

— Айзекстайн, — раздраженно буркнул Энтони. — Как же, черт его побери, он пробрался в Рыцарский зал?

— Вы, наверное, сто раз уже пожалели, что ввязались в эту историю, — сказала вдруг Вирджиния.

— Простите? А, да Бог с вами, нет, конечно. Мне это нравится. Большую часть жизни я провел в поисках приключений. Может, правда, на этот раз их оказалось чуть больше, чем хотелось бы.

— Но ведь теперь уже все позади, — сказала Вирджиния. Ее удивила необычная серьезность его тона.

— Не совсем.

Несколько времени они шли молча.

— Знаете, — заговорил Энтони, — есть люди, которые не подчиняются сигналам светофора. Нормальный водитель на красный свет тормозит или хотя бы замедляет ход. Может, я уродился дальтоником…[152] Когда вижу впереди красный свет — меня как будто что-то подхватывает и несет прямо на него. Отчего, как известно, и бывают крушения. Жертвы. Такие водители создают на дорогах опасные ситуации.

— Мне кажется, вы довольно часто рисковали?

— Да. Приходилось. Испробовал почти все. Кроме женитьбы.

— Звучит цинично.

— Наверное, не так выразился. Знаете, брак, как я его понимаю, может стать самым захватывающим приключением.

— Хорошо сказано. — Щеки Вирджинии порозовели.

— Я хотел бы жениться на женщине определенного типа — но именно этот тип бесконечно далек от моего образа жизни. Что ж тут прикажете делать? Либо ей пришлось бы менять образ жизни, либо мне.

— Но если вы любите ее…