Человек в поисках себя. Очерки антропологических и этических учений. Том 1. Античность и Средневековье

Очень важным для нравственного совершенствования человека Сенека признает чей-то личный пример. Несмотря на то, что наш характер непосредственно в наших руках, опосредованно его может исправлять и другой человек, лишь только присутствуя в наших мыслях: Пусть душа найдет кого-нибудь, к кому бы она испытывала почтение, чей пример помогал бы ей очищать самые глубокие тайники. Счастлив тот, кто, присутствуя лишь в мыслях другого, исправит его! Счастлив и тот, кто может так чтить другого, что даже память о нем служит образцом для совершенствования. Кто может так чтить другого, тот сам вскоре внушит почтение.

§ 5. Эпиктет

Нельзя быть счастливым, если полагать счастье в том, что не зависит от нас.

Чего не следует делать, того не делай даже в мыслях.

Чем отомстить своему врагу?

Стараться делать ему как можно больше добра.

Эпиктет

Эпиктет (50–138) был рабом телохранителя Нерона, в зрелости был отпущен на свободу. Его юность и молодость пришлись на эпоху императоров из династии Флавиев: Веспасиана, Тита и Домициана; зрелость – на правление Антонинов: Траяна и Адриана. Христианство при нем вышло из своего апостольского периода: последний ученик Христа Иоанн Богослов скончался ранее Эпиктета на тридцать лет; были созданы все тексты, вошедшие позднее в новозаветный канон.

Изгнанный Домицианом из Рима, он основал свою школу в Никополисе (Эпир). Подобно Сократу, Эпиктет ничего не писал. Его мысли записал ученик Арриан в «Беседах Эпиктета» (8 книг) и кратко подытожил их в «Руководстве, или Наставлениях Эпиктета».

Эпиктет превозносил этику над другими частями философии: только она, в отличие от физики и логики, – говорил он, – учит, что лгать не следует, она внушает людям мысль о бесполезности и даже опасности для лжеца его лжи. Только этика говорит о той пользе, которую приносит правда: В этом и будет мне польза – хранить в себе человека честного[189].

Подобно Сенеке Эпиктет задумывался: зачем человеку глубинные знания о мире, если они не помогают обустроить его жизнь: Не все ли равно для меня, из атомов или гомеомерий, из огня или земли природа Вселенной? Не довольно ли знать сущность добра и зла, меру любви, ненависти, влечения и отвращения, и, пользуясь этим как мерилом, устроить свою жизнь[190].

Главная проблема нравственных размышлений философа – проблема счастья. В духе стоицизма Эпиктет понимает высшее благо как согласие мыслей и стремлений с природой, Вселенной и божественными законами. Высшая цель человеческой жизни – сознательное подчинение божественному закону, поскольку человек есть часть природы, а разум роднит человека с богом и подчинен богу. Истинная свобода, учит Эпиктет, есть следование разумной необходимости.

Философ учил, что все люди братья, равные перед богом, а человек – гражданин мира. Эпиктет уверен, что человек – сам ваятель своей судьбы: Состояние и свойство философа есть всякой пользы и всякого вреда ожидать только от самого себя.

Основные принципы этики Эпиктета основывались на общих стоических положениях: судьба, иначе – воля богов – неотвратима; воля эта априори благая, поэтому в мире не существует зла. Разум – единственный и надежный критерий морали. Внешний мир строго детерминирован волей богов, в нем все совершается по необходимости. Внутренний мир – во власти человека; истинный мудрец свободен именно потому, что он способен различать вещи, которые от него зависят, и вещи, которые не зависят от него. Цель, смысл жизни – осознание и обретение личной внутренней свободы, путь к ней – смирение и покорность воле богов, умеренность в потребностях, бесстрастность, холодная рассудительность.

Награда жизни, полной лишений, – истинная добродетель, дающая внутреннюю свободу. «Видя кого-либо, осыпанным почестями или достигшим счастья, или вообще процветающим, остерегайся, – увлеченный своим воображением – считать его счастливым. В самом деле, если сущность блага заключается в том, что зависит от нас – ни зависть, ни ревность не будут иметь места. И ты сам захочешь быть не полководцем, не префектом, не консулом, а свободным; к свободе же ведет лишь одна дорога: