Человек-звезда. Жизненный путь Гая Юлия Цезаря

Одновременно с вручением «потомку Венеры» неограниченной диктатуры «по гроб жизни» им были изданы декреты, обязывавшие сенаторов приносить ему клятву верности. То есть — присягать лично Цезарю, а не государству. И знатные господа, несмотря на свою принадлежность к тайной оппозиции, проявив полное (внешнее) смирение, покорно подчинились этим декретам. «Отцы-сенаторы» буквально задыхались от с трудом сдерживаемой ярости при виде надменного в своем всевластии диктатора, небрежно принимающего, перед храмом Венеры Прародительницы (рода Юлиев и его самого) оказываемые ему (в том числе — самими консулами!) очередные почести, не стоя (если не из уважения, то хотя бы из приличия), а, самым возмутительным образом, сидя, однако лишь сжимали кулаки, не пуская их в ход (да и то — незаметно для соглядатаев). Сказать, что они «держали кукиш в кармане», было бы анахронизмом (карманов в те времена даже у самых родовитых и богатых римлян, как известно, не было). Не с большим уважением, чем к сенату, относился пожизненный диктатор и к другой важнейшей (если верить Цицерону), опоре Римского государства — ауспициям. «Он (Цезарь — В. А.) дошел до такой заносчивости, что когда гадатель однажды возвестил о несчастном будущем — зарезанное животное оказалось без сердца, — то он заявил: „Все будет хорошо, коли я того пожелаю; а в том, что у скотины нету сердца, ничего удивительного нет“» (Светоний).

Коль скоро Цезарь тактично не дал увенчать царской диадемой свою собственную голову, «римский народ» (?), не растерявшись, возложил венки на головы многочисленных статуй «потомка Венеры». А Цезарь выразил свое недовольство действиями народных трибунов, попытавшихся возбудить расследование этого «преступления», и сместил их с должности. Со все большей подозрительностью консервативная сенаторская партия следила за тем, что Цезарь понимал под «rеs publica constituta», сиречь «обустроенной республикой» — настоящей лавиной отдельных, «косметических» мер, отнюдь не стабилизирующих государственный порядок в целом. На поверку выходило, что предложенная Цезарем концепция «обустройства» Римской державы имела чисто прагматический характер.

14. Провинции и провинциалы

Столетняя гражданская смута наглядно продемонстрировала полное и жалкое фиаско гордых римских нобилей и столь лелеемой и прославляемой ими олигархической республики в деле превращения города-государства в мировую державу не на словах, а на деле.

Своекорыстная и узколобая, эгоистичная и косная политика, проводимая олигархическим Римом, ни в коей мере более не отвечала изменившимся реалиям. Было просто больше невозможно управлять огромной мировой державой средствами и методами, пригодными для городской администрации небольшого полиса, каким был «вечный» Рим когда-то, на заре своей истории. Привыкшие рассматривать завоеванные территории лишь как военную добычу, римские олигархи беспощадно, по старинке, эксплуатировали, через своих чиновников, тех, с кем им, по-хорошему, уже давным-давно следовало бы наладить взаимовыгодное и плодотворное сотрудничество. Бесконечные судебные процессы и разбирательства злоупотреблений чиновников в провинциях в период Римской республики были наглядными свидетельствами этой плачевной ситуации, а не искреннего стремления «центра» на деле исправить положение «на местах» — ведь эти процессы чаще всего были лишь средством и поводом во внутриполитической борьбе между теми же столичными олигархами и их группировками, сцепившимися в жестокой борьбе за наиболее жирные куски доставшегося им «на кормление» (как говорили у нас на Святой Руси) жирного провинциального «пирога» и буквально выхватывавшими, словно прожорливые гиены или акулы, эти куски друг у друга из пасти.