Человэльф

Катриона спешила. Она должна была вернуться на остров Эйлин Мор до заката. От этого зависела жизнь Бориса. У нее не было с собой письменного приказа для сержанта Дерека, но появилась идея, которую она собиралась осуществить. Катриона и сама понимала, что ее идея почти безумная и даже преступная, но другой у нее не было. А, следовательно, казалось ей, это было лучше, чем ничего. Возможно, будь у нее время на обдумывание, она бы пришла к выводу, что не права. Но времени на это у Катрионы не было.

Автомобиль, самолет, вертолет, лодка – она меняла средства передвижения с головокружительной быстротой, едва успевая расплачиваться за билеты. И она успела. Когда Катриона высадилась из лодки, которую она арендовала на Льюисе, на причал острова Эйлин Мор, до заката оставалось около часа. Ей повезло, что был июль, с его самыми короткими ночами в году. Будь это зимой, солнце уже давно зашло бы, и Бориса казнили.

Этот час был нужен Катрионе, чтобы привести в исполнение свой план. Иначе пришлось бы просить сержанта Дерека об отсрочке, и кто знает, что он потребовал бы от нее за это, если бы вообще стал разговаривать.

Сержант Дерек, коротая время, занимался строевой подготовкой со своим отрядом, выведя его за каменную ограду маяка. Он скучал, и с удовольствием предвкушал скорое развлечение – казнь человека. Гарроту из подручных средств он соорудил еще в полдень, и ему не терпелось ее опробовать в деле. Команды сержанта далеко разносились вокруг, перекрывая тревожные крики буревестников, летающих над морем.

Катриона, издали увидев марширующих и выполняющих упражнения с карабинами моряков, обошла холм с другой стороны и незаметно пробралась на маяк. Когда она вошла, Аластер, по своему обыкновению, стоял у мольберта с кистью в руке, Скотти у окна ткала пряжу. Тишину нарушали только тяжелые размеренные шаги часового, поставленного сержантом Дереком у дверей комнаты, в которой были заперты смотрители маяка, человек и домовой.

Увидев Катриону, старички обрадовались. Они были очень напуганы всем происходящим. Нежданное появление Катрионы зародило в них надежду. Девушка не стала их сразу разочаровывать.

– Все хорошо, и это надо отметить, – сказала она, улыбаясь, как только домовые выпустили ее из своих объятий. – Аластер, ты еще не разучился готовить свой чудесный bajan rum punch?

– Никогда, пока я существую на этой земле, – торжественно заявил маленький домовой. Он подошел к шкафчику на стене и достал наполовину пустую бутылку с ромом. – В одно мгновение!

– Этого рома будет недостаточно, – остановила его Катриона. – Я хочу устроить прощальный ужин для сержанта Дерека и всей его команды. А эти ребята, сдается мне, привыкли пить много. Скотти, пожертвуешь из своих запасов на благое дело?

– И ты называешь благим делом напоить эту ненасытную ораву пожирателей полевых мышей, да еще таким благородным напитком, как барбадосский ромовый пунш? – возмущенно произнес обычно лояльный ко всем живым существам Аластер. – Девочка моя, я тебя не понимаю!

– Зато я, мне кажется, понимаю, – прозвучал спокойный голос Скотти. – А потому на этот раз я приготовлю пунш сама. Только не любимый bajan rum punch Аластера, а свой caribbean rum punch. Катриона, ты не возражаешь против карибского ромового пунша?

– Нет, лишь бы ты не забыла добавить в него вот это, – сказала Катриона и достала пакетик, наполненный темной сухой травой. – Эта приправа придаст пуншу дополнительный пикантный вкус. Ты не возражаешь, Скотти?

Они обменялись понимающими взглядами.

– Нет, Катриона, – ответила Скотти. И обратилась к мужу. – Аластер, будь добр, сходи в кладовую и принеси десять бутылок рома.

– Но это все наши запасы, Скотти! – возмутился старичок. – А что будем пить мы сами теми долгими зимними вечерами, которые скоро наступят?

– Мы пополним наши запасы, – заверила его Скотти.

– Я пришлю вам пятьдесят бутылок, – пообещала Катриона. – Не далее, чем через два-три дня.

Только услышав это, Аластер перестал ворчать, положил кисть на мольберт и вышел из комнаты. Но вид у него оставался крайне недовольным. Катриона улыбнулась маленькой старушке, которая без суеты двигалась по комнате, делая приготовления к пуншу.

– Что это? – спросила Скотти, рассматривая на свет пакетик с травой, который ей передала девушка.

– Дурман-трава, – ответила Катриона. – Если более точно, то datura metel. Они выпьют пунш и заснут. Сном, похожим на смерть.

– Они проснутся?

– Да, если растворить половину покетика. Но дня через два-три, не раньше. И у них будет очень сильно болеть голова, поэтому они будут очень раздражительны. Тебя это не пугает, Скотти?

– Меня пугает то, что они собираются сделать с Крегом, – тихо сказала Скотти. – Сержант Дерек сказал, что его тоже казнят. Как сообщника человека. Но это не правда! Мой мальчик никогда…

Скотти не договорила. Слезы крупными каплями покатились из ее глаз.

– Я так и думала, Скотти, – мягко произнесла Катриона. – Твой мальчик. Крег ваш с Аластером сын?