Человэльф

– Алва, не будем ворошить прошлое, – примирительно сказал он. – Давай думать о будущем. Если мне удастся стать членом Совета тринадцати, ты сможешь тратить вдвое, а то и трое больше, чем сейчас.

Глаза Алвы вспыхнули. Смысл сказанного мгновенно дошел до ее сознания, в отличие от всего того, что Лахлан говорил раньше.

– Так в чем проблема? – спросила она. – Становись! Или тебе надо мое благословение? Считай, что оно получено.

– Мне нужна твоя помощь, – просительно улыбнулся Лахлан.

Алва недовольно скривила губки.

– И чем же я могу тебе помочь?

– Тебе надо всего-навсего поговорить с эльбстом Роналдом на эту тему.

– Всего-навсего поговорить? – насмешливо повторила Алва.

– Поговорить, – утвердительно кивнул Лахлан, не отводя глаз. – И убедить, разумеется. Так, как только ты это умеешь, дорогая!

– Очень дорогая, – сказала Алва. – Ты не забудешь об этом, когда станешь членом Совета тринадцати?

– Я не только не забуду об этом, но это будет смыслом моей жизни, – заявил Лахлан. – Мне власть, тебе – деньги, которые к ней прилагаются. Все по справедливости, дорогая!

Такой расклад понравился Алве. Она даже стала с меньшим презрением смотреть на мужа. Предстоящий разговор с эльбстом Роналдом ее не страшил. Она уже вела с ним подобные разговоры в прошлом. Ничего приятного, но и ничего ужасного. В ее жизни до Лахлана, когда она работала шансонеткой в café chantant, бывало намного хуже, и случалось это гораздо чаще. Алва томно потянулась в постели, словно предвкушая будущую встречу с эльбстом. И поймала на себе понимающий взгляд мужа. Он был, конечно, плебей, но дураком его нельзя было назвать. Алва раздраженно передернула красивыми обнаженными плечиками. Что же, тем хуже для него!

Очаровательная белокожая, рыжеволосая и длинноногая Алва была из тех эмансипированных эльфиек, которые довольно быстро поняли, что редкие празднества на острове Эйлин Мор в дни равноденствия – это далеко не все удовольствия, которые можно получить от жизни. Однако до поры до времени, из-за боязни быть причисленными к отщепенкам, им приходилось скрывать свои мысли и желания. Но когда люди заняли остров, у них появился законный повод отказаться от устаревших, по их мнению, традиций и окунуться с головой в ту праздную жизнь, которую им предоставлял мир людей. Так Алва оказалась в Париже. Она, как все эльфийки, хорошо пела и танцевала. Ее охотно взяли в первое же кабаре, которому она предложила использовать свои таланты в обмен на франки. Но деньги были небольшие, и она перешла в другое кабаре, затем в следующее, а потом уже сбилась со счета в вихре сменяющихся cafе chantant и новых знакомств. Это продолжалось, пока она не встретила Лахлана. И, здраво поразмыслив, она предпочла сменить образ жизни – но только внешне. Ее взгляд на жизнь не претерпел никаких изменений. Да Лахлан этого и не требовал. Его вполне устраивало ее тело, душу он обходил стороной.

– Закажи мне билет на самолет до Берлина, – капризным тоном произнесла Алва, чтобы избавиться от оценивающего взгляда мужа.

– На вечер? – спросил Лахлан.

– Не думаешь ли ты, что я ради твоего удовольствия сейчас же встану и сломя голову понесусь в аэропорт? – возмутилась Алва. – Раньше захода солнца и не надейся на это.

– Ты полетишь из аэропорта Шарля де Голля или из Орли?

– И как я, по-твоему, буду добираться до Берлина из Шенефельда? – раздраженно спросила Алва. Иногда ее презрение к мужу перерастало в ненависть – это случалось, когда он не понимал ее невысказанных желаний. – Разумеется, аэропорт Шарля де Голля, рейс до Тегеля. И не забудь – авиакомпания Air France-KLM. Lufthansa меня не устроит. Немцы слишком педантичны и скупы, на мой вкус.

Это значило, что один из ее последних любовников был по национальности немец, и Алва осталась им недовольна. В Тегель можно было долететь и из Орли, но опять-таки на самолете немецкой авиакомпании, Air Berlin, которая, кроме того, предлагала очень недорогие билеты. Поэтому Лахлан промолчал, чтобы не оскорбить жену уже собственной скупостью.

Глава 2

У Алвы было одно хорошее и довольно неожиданное для женщины такого сорта качество – что-то пообещав, она это выполняла. Поэтому уже в этот же вечер она вылетела в Берлин, где находилась резиденция главы Совета ХIII.

– Видишь, какая я экономная, – сказала она мужу на прощание, привычно небрежно подставляя щеку для поцелуя. – Другая на моем месте потребовала бы, чтобы ее отправили чартерным рейсом. Так что если и ты начнешь экономить, то нам вполне хватит на жизнь в том случае, если эльбст Роналд откажет мне в моей просьбе.

Лахлан понимал, что Алва просто набивает себе цену, но все-таки испытал прилив раздражения. Он знал, что жена не выбрала чартерный рейс только потому, что ей пришлось бы лететь в одиночестве, а, следовательно, лишить себя возможности нового знакомства с кем-либо из тех мужчин, которые сходят с ума от женщин ее типа. Алва никогда не упускала такого случая.

– Не забудь, о чем я тебе говорил, – сказал он ей на прощание.