Человэльф

Лахлан с благодарностью поклонился юде. Его взгляд красноречиво высказал, что он никогда не забудет об оказанной ему услуге. Впрочем, он не сомневался, что сама юда при первом же удобном случае напомнит ему об этом долге. О пристрастии юды Бильяны к молодым мужчинам знали все.

– Позови его, – приказал эльбст Роналд.

Лахлан ушел и вернулся с Грайогэйром. Тот не кланялся, подобно Лахлану, всем подряд, а склонил голову только перед эльбстом Роналдом. Грайогэйр знал, что если он когда-нибудь станет членом Совета ХIII, то ему припомнят его былую угодливость и будут обращаться с ним, как с парией, отверженным и бесправным существом, обманом проникшим в их среду. Лахлан не понимал таких нюансов. Он был плебеем не только внешне, но и по природе своей.

– Ты знаешь, кто подкупил смотрителей маяка? – спросил гном Вигман.

Но Грайогэйр не успел ответить. Раздался голос эльфа Фергюса.

– А разве факт подкупа смотрителей маяка установлен? – спросил он. – Или это только предположение, высказанное премьер-министром Лахланом, которое все мы почему-то стали считать за истину?

Члены Совета ХIII переглянулись. В их взглядах читалось, что Лахлану никто не верил. Но Грайогэйр не дал времени на то, чтобы зерно сомнения, брошенное Фергюсом, дало всходы.

– Я нашел в карманах сержанта Дерека, командовавшего отрядом морских пехотинцев, множество алмазов на баснословную сумму, – сказал Грайогэйр. – Допросив с пристрастием Скотти, которая прислуживала на маяке, я узнал, что эти алмазы сержант забрал у главного смотрителя маяка. Скотти подтвердит это под присягой, если потребуется.

– И что это доказывает? – заинтересованно спросил гном Вигман.

– Что главного смотрителя подкупили. Люди расплачиваются друг с другом деньгами – бумажными купюрами, металлическими монетами, иногда даже серебряными или золотыми, но никогда – алмазами. Алмазы у главного смотрителя могли быть только в том случае, если ему заплатили за смерть адмирала Сибатора.

– Ты хочешь сказать, что человеку заплатил кто-то из духов? – опять подал свой голос тэнгу Тэтсуя. Он любил задавать каверзные вопросы.

– Я хочу сказать, что человеку заплатили пираты, – ответил Грайогэйр. – Все вы знаете, что адмирал Сибатор охотился за неуловимым «Летучим Голландцем». Не знаю, кто или что скрывается под прикрытием этого корабля, но то, что это пираты, не подлежит сомнению. А морским разбойникам так же привычно расплачиваться пригоршней драгоценных камней или золота, как и духам. Хотя лично я все-таки предпочитаю доллары, когда имею дело с людьми. Они имеют хождение по всему миру, и это очень удобно. А ты, глубокочтимый тэнгу Тэтсуя, вероятно, предпочитаешь йены?

Грайогэйр откровенно дерзил, скрывая это вежливым тоном. Он знал, что тэнгу Тэтсуя не пользуется расположением эльбста Роналда, и ничем не рисковал. В то же самое время он давал всем членам Совета ХIII понять, что он на равной с ними ноге.

– Где же эти алмазы? – спросил гном Вигман.

Все это время Грайогэйр держал в руках, пряча его за спиной, туго набитый кожаный мешок. Сейчас он, не говоря ни слова, подошел к столу, за которым восседали члены Совета ХIII, и, развязав горловину мешка, высыпал перед ними груду сверкающих драгоценных камней. На вершине этой пирамиды оказался огромный алмаз, внутри которого как будто сияло само солнце. Руки ундины Адалинды, юды Бильяны, гамадриады Дапны и гнома Вигмана сами собой, словно независимо от своих хозяев, потянулись к сокровищам и начали с жадным восхищением перебирать их. Фергюс, напротив, убрал свои руки под стол и сжал длинные тонкие пальцы в кулаки. Он сразу узнал свой алмаз, который отдал домовому Крегу в оплату за будущую расправу над новым главным смотрителем маяка. И только присущее ему хладнокровие помогло эльфу сдержаться и не выдать свой гнев возмущенным возгласом.

Непроизвольную реакцию Фергюса не заметил даже эльбст Роналд, который обычно пристально следил за всеми, кто его окружал, тем более за членами Совета ХIII. Но сейчас он, как и все остальные, не мог отвести глаз от драгоценностей, уже прикидывая в уме, какими из этих камней он пополнит свою коллекцию. Но очень скоро он пришел к выводу, что возьмет самый большой алмаз, а оставшиеся кинет, как кость собакам, членам Совета ХIII. Эльбст был настоящим ценителем драгоценностей и видел, что этот сверкающий как солнце камень один стоит всех остальных.

– Какая прелесть! – восхитилась ундина Адалинда, рассматривая алмаз. – Я видела нечто подобное только в скипетре английской королевы!

– «Кушон с элементами огненной розы» короля Таиланда на пятнадцать каратов больше, – пренебрежительно заметил гном Вигман. – А в скипетр английского королевского дома вставлен всего лишь один из осколков алмаза «Звезда Африки». Вот если бы ты, Адалинда, видела «Звезду Африки»! – восхищенно воскликнул гном. – Он весил более трех тысяч карат, и это был самый крупный алмаз в мире. Но знаешь, что самое поразительное?

– Нет, – искренне ответила ундина. – И, сдается мне, даже не хочу знать.