Человэльф

Члены Совета ХIII, также поднявшись, вразнобой проскандировали:

– Magna et veritas, et praevalebit! – что значило: – Нет ничего превыше истины, и она восторжествует!

Роналд махнул рукой. Все тотчас же сели. Он заговорил:

– Высокочтимые судьи! Мы собрались, чтобы вынести приговор подсудимым. Это главный смотритель маяка на острове Эйлин Мор, человек по имени Борис Смирнов и полномочный представитель посольства Эльфландии эльфийка Катриона. Они обвиняются в том, что в результате их измены и преступного сговора погибли член Совета тринадцати адмирал Сибатор, фрегат из его эскадры со своим экипажем общей численностью двести духов и десять морских пехотинцев, представляющие силы самообороны Эльфландии. А сами они долгое время скрывались от правосудия, предаваясь преступному прелюбодеянию. Подробнее суть дела нам изложит эльф Лахлан, премьер-министр суверенного государства Эльфландия. Чтобы нас понимал человек, Лахлан будет говорить на его языке.

Произнеся это, Роналд со вздохом облегчения опустился на свой стул. Его утомило долгое стояние на ногах. Сказывались прожитые века.

Премьер-министр Эльфландии робко вышел из-за колонны и взошел на трибуну из того же мраморного дерева с Андаманских островов, установленную между клетками. Борис видел только профиль эльфа, который показался ему каким-то расплывчатым, словно его проводили дрожащей рукой.

– Высокий суд! – запинаясь, начал Лахлан. – Mea culpa! Моя вина, что я доверял эльфийке Катрионе. И слепо доверился ее выбору, когда она предложила на пост главного смотрителя маяка на острове Эйлин Мор этого человека, Бориса Смирнова, который, как выяснилось позже, был ее любовником и сообщником. Их заговор был направлен против адмирала Сибатора. Всем вам известно, что долгое время бывший член Совета ХIII млит Сибатор по приказу эльбста Роналда патрулировал фрегатами своей военной эскадры архипелаг Внешние Гебриды, оберегая его от морских разбойников и пытаясь настичь пресловутый «Летучий Голландец», который ограбил и потопил множество мирных торговых кораблей. Он был уже близок к цели, наш славный и неустрашимый адмирал! – Голос Лахлана уже не дрожал, он окреп и усиливался по мере того, как эльф живописал подробности трагедии. – Кольцо сжималось день ото дня, и однажды адмирал Сибатор настиг «Летучего Голландца». Завязался бой, один из фрегатов эскадры был потоплен, но и пираты понесли тяжелые потери. Они решили спастись бегством. Адмирал на своем фрегате бросился в погоню. Он настиг бы пиратов и покончил с ними, но его предали. Multos timere debet, quem multi timent! Многих должен бояться тот, кого боятся многие! Главный смотритель маяка на острове Эйлин Мор, подкупленный морскими разбойниками, заменил светофильтры маяка и направил фрегат адмирала Сибатора на подводную скалу. Это было подлое предательство! Infandum renovare dolorem. Ужасно вновь воскрешать боль. Фрегат затонул. В морской пучине погибли адмирал Сибатор и все его моряки. Но их гибель не была напрасной! Получив пробоину, «Летучий Голландец» тоже пошел на дно. По моему приказу командир отряда морских пехотинцев сержант Дерек арестовал главного смотрителя маяка, ставшего причиной смерти адмирала. Но ни он, ни я не знали, что у человека есть сообщник – его любовница, сотрудник посольства Эльфландии Катриона. Ех ungue leonem. По когтям можно узнать льва. Воспользовавшись правами, которые этой презренной эльфийке давала ее должность, она вошла в доверие к сержанту Дереку и подло отравила его и всех его подчиненных, подмешав им в воду, которой они утоляли свою жажду, дурман-траву. После этого человек и эльфийка сбежали с острова на катере. Все вы участвовали в их поисках и знаете, сколько усилий было приложено, чтобы этот суд все-таки состоялся и возмездие, к которому взывает дух адмирала Сибатора, свершилось. Sine ira et studio. Без гнева и пристрастия. Dura lex, sed lex. Закон суров, но это закон.

Было видно, что Лахлан долго репетировал свою речь, и сейчас это ему помогло забыть о собственном страхе перед судьями. Он увлекся. Эхо, разносившее его слова под сводами судебного зала и усиливающее их звучание, словно вдохновляло его. Он мог бы еще долго сыпать, как из рога изобилия, подобными сентенциями, но его прервал раздраженным жестом эльбст Роналд.

– Мы выслушали тебя, Лахлан, – сказал он. – Audiatur et altera pars. Следует выслушать и противную сторону.

– Все это ложь! – закричал Борис. Все время, пока говорил Лахлан, он с трудом сдерживался, но его терпение иссякло. – Ни единого доказательства! Где свидетели?

– Si vera narretis, non opus sit testibus, – произнес Лахлан, не глядя в сторону Бориса и по-прежнему обращаясь только к судьям. – Если говоришь правду, свидетели не нужны. После ареста в комнате главного смотрителя маяка на острове Эйлин Мор нашли мешок с алмазами, которые стоят целое состояние. Вы все видели эти алмазы. Ими пираты расплатились с человеком за его будущее предательство. Какие доказательства еще нужны? Is fecit, qui prodest. Преступление совершает тот, кому это выгодно.