Человэльф

Утром в палату вошла медсестра, которая должна была сменить Жаклин после ночного дежурства. Сначала она увидела только согбенную спину доктора Кюдери, застывшего в неловкой позе на стуле. Медсестра окликнула его, но он не ответил. По всей видимости, пациентка умерла ночью. Она казалась крошечной, как ребенок, в слишком большом для нее больничном халате. Кожа ее приобрела голубоватый оттенок. Доктор Кюдери не выпускал ее окоченевшую руку, и счастливая улыбка, раздвинув его тонкие губы, обнажала плохие неровные зубы. У окна, в луже засохшей крови, лежала Жаклин с проломленной головой и с выражением ужаса на оплывшем от жира желтоватом лице.

В карманах халата медсестры Жаклин нашли много пустых пачек из-под сильнодействующего снотворного. Зачем она дала его пациентке, которая после этого уснула вечным сном, никто так никогда и не узнал.

Когда доктора Кюдери захотели увести от мертвой Арлайн, он разъярился и набросился на санитаров, пытаясь нанести им увечья, чем только мог – руками, ногами, головой, зубами. Он дрался, как загнанный в ловушку дикий зверь, который защищает свою жизнь. Его пришлось связать и надеть смирительную рубашку. Но и тогда он продолжал рычать и выть от бешенства.

Глава 19

От клиники до города можно было не торопясь дойти за час. Фергюс не стал искать такси. Ему надо было обдумать свои дальнейшие действия, а пешая прогулка могла только помочь этому.

В марте в Париже природа начинает оживать после зимних холодов, нежась под весенними лучами солнца. Температура не опускается ниже пяти градусов. Не случайно сами парижане называют это время года joie de vivre – радостью жизни. Прогулку мог омрачить только внезапный ливень, один из тех, которые в марте здесь бывают часто и всегда неожиданно, но Фергюсу повезло. Был теплый солнечный день, градусов десять, оттепель. План созрел быстро. Он раскрылся в голове Фергюса, как бутон розы на рассвете, и показался ему таким же прекрасным.

Фергюс решил похитить Катриону из подземной темницы. Как член Совета ХIII, он имел неограниченные права. Никто из тюремщиков не посмел бы ему возразить, если бы он сказал, что забирает заключенную с собой – под каким-либо благовидным предлогом. Что это за предлог, где он спрячет Катриону затем, а главное, что будет с ним самим, когда известие о похищении дойдет до эльбста Роналда – обо всем этом Фергюс не думал. Это даже не пришло ему в голову сейчас.

На окраине города он сел в такси и назвал адрес посольства Эльфландии. Зная, что ему предстоит сделать, он начал торопиться.

В здании посольства было тихо и сумрачно. Фергюсу был нужен Грайогэйр. Искать его не пришлось. Эльф встретил начальника охраны у входа. Это показалось ему добрым предзнаменованием.

– Мне нужно пройти к Катрионе, – сказал он небрежным тоном. – Сопроводи меня. Ее уже доставили из Берлина?

Грайогэйр с удивлением взглянул на него.

– Разве ты не знаешь? У Катрионы начались родовые схватки в зале для судебных заседаний, сразу после оглашения смертного приговора. Я не знаю, что с ней случилось потом, и где она теперь.

Фергюс встревожился, но ничем не выдал себя. Известие о преждевременных родах Катрионы вынуждало его вносить коррективы в план похищения уже на первых шагах. Мысленно выстроенное им стройное здание начинало рушиться, едва были убраны строительные леса.

Хлопнула входная дверь, запустив внутрь солнечный зайчик, который сразу же умер, не успев добежать до лестницы. Торопливой деловой походкой вошел Лахлан. Настроение у Фергюса испортилось окончательно.

– Фергюс, – удивился, увидев его, премьер-министр. – Ты ко мне?

– Проходил мимо, – буркнул он. – Зашел узнать, нет ли каких новостей с острова Эйлин Мор.

– Ничего нового. Маяк по-прежнему работает в автоматическом режиме. За ним присматривают домовые Скотти и Аластер. Как тебе известно, техник Крег исчез сразу же после побега главного смотрителя. Возможно, они были сообщники. Или человек убил и его тоже. Вот и все, что мне известно самому.

– Ты приступил к поискам нового главного смотрителя?

– Сначала мне надо найти нового полномочного представителя, которому я мог бы поручить это.

– А о чем ты думал до сих пор?

– Я ждал, какой приговор вынесет суд.

Фергюс настороженно посмотрел на Лахлана – не смеется ли тот над ним. Но внешне Лахлан был, по обыкновению, почтителен и серьезен.

– Ты сомневался в решении суда? После того, что Катриона совершила?

– Ее поступки можно оценивать по-разному. Алва говорит, что она тоже не оставила бы в беде своего любовника – разумеется, если бы он у нее был. Суд мог проявить снисхождение к бедной девочке, да еще и беременной. Если бы кто-нибудь заступился за нее, так бы и случилось. Алва считает, что достаточно было отправить ее на аборт.

Фергюс побледнел. В полусумраке холла, стирающим яркие краски, его лицо было похоже на выбеленную мукой трагическую маску Пьеро.

– И тебя не смущает, что ее любовник был человеком?

– Алва говорит, что могло быть и хуже. Например, если бы ее любовником был кобольд Джеррик.