Человэльф

– Помыслы людей неисповедимы, – ответил Джеррик. – Они не ценят жизни даже подобных себе. Пятьсот лет тому назад в Америке они истребили целый народ – инков или ацтеков, я точно не помню. Ты можешь сказать, зачем им это было надо?

– Тебе лучше бы спросить об этом эльбста Роналда, – сказал Фергюс.

Намек эльфа на слухи, которые связывали эльбста с именем корсара Эрнандо Кортеса, прославившегося в веках своей жестокостью, привел кобольда в ужас. Его обычно бледно-красная кожа ярко заалела. Но он сделал вид, что не слышал крамольных слов.

– Людей необходимо остановить, – произнес он, как ни в чем не бывало. – Если помнишь, где-то полвека тому назад мы уже устроили людям несколько диверсий и катастроф в космической отрасли, после чего они забыли о своих исследованиях. Слишком велики для них оказались убытки – и финансовые, и моральные. Но люди живут так мало, что очень быстро забывают о прошлом. Поколения непомнящих сменяют друг друга чуть ли не каждые двадцать лет. Мы, духи, не успеваем за ними. Они как вши на теле нашей матушки-природы.

– О вшах тебе знать лучше, – кивнул Фергюс.

Тело кобольда было покрыто клочковатой шерстью, и он часто, даже при других духах, чесался и выкусывал из нее блох, от которых его не могли избавить никакие снадобья и заговоры. Сам он так привык к этому, что не замечал. А потому его не оскорбили слова эльфа, на что тот в глубине души рассчитывал.

– Совету тринадцати нужен тот, кто возьмется за эту тяжелую работу и снова отвадит людей от космоса, – сказал кобольд. – Что скажешь на это, Фергюс?

– А где ребенок, которого родила Катриона? – вдруг спросил эльф.

Кобольд, увлеченный своими мыслями, машинально ответил:

– Мы отправили ее рожать в клинику Вестэнд. Говорят, там лучшее в Берлине отделение реанимации новорожденных, и оно располагается непосредственно рядом с роддомом. Мы все предусмотрели. Эльфийка не должна была умереть при родах и тем самым избежать казни, к которой ее приговорили. Поверь мне, это было не просто. В Берлине люди рожают слишком много детей, а коек в этой клинике очень мало. – Вдруг Джеррик спохватился и с подозрением спросил: – А почему тебя это интересует?

– Хочу узнать, умер или нет новорожденный.

– Даже если младенец уже умер – беда невелика. Ведь он наполовину человек.

– А если нет? А если Катриона опять солгала? Она могла сказать, что понесла от человека, чтобы скрыть имя своего настоящего любовника. И тем самым избавить его от всеобщего осуждения.

– Что? – кобольд был искренне изумлен. Он даже начал слегка запинаться. – Ты это о чем, Фергюс? Кого ты имеешь в виду?

– А ты не допускаешь, что Катриона забеременела от Лахлана? Он сам говорил, что слишком доверял ей, а, следовательно, они были близки. У духов и людей не могут рождаться дети, это общеизвестно. Но тогда младенец Катрионы – чистокровный эльф. И я, как представитель нашего народа, не могу позволить ему умереть.

– Твои слова не лишены смысла, – задумчиво произнес Джеррик. – А если так… Ай да пройдоха, этот Лахлан! А я еще смеялся над ним! Знаешь, я начинаю его уважать, Фергюс.

– Но это только предположение, – равнодушно сказал эльф. Он узнал все, что ему было нужно, а сейчас требовалось направить мысли кобольда в другое русло. – Так что ты говорил о работе, которую хочет мне поручить Совет тринадцати? Космос – это интересно. Мне кажется, я могу согласиться.

– Хорошо, – сказал Джеррик. Фергюсу не удалось сбить его со следа. Раз взяв его, кобольд шел до конца, пока не настигал жертву. – Но мы поговорим об этом на ближайшем заседании Совета тринадцати, не сейчас, если не возражаешь.

– Согласен, – ответил Фергюс, вставая. – Обсудим позже.

Не успел он выйти, как Джеррик вскочил со стула и, скабрезно хихикая, скрылся за другой, потайной, дверью, которая вела в его личные покои. Здесь, на широкой кровати под роскошным атласным одеялом, одетая, а, вернее, раздетая сообразно с вкусом кобольда – в узких кожаных трусиках и кожаном бюстгальтере с шипами на уровне сосков, его ждала Алва. Их интимное свидание прервал неожиданный визит Фергюса. И теперь Джеррик спешил наверстать упущенное. Его ждало незабываемое удовольствие. Алва была настоящим сокровищем в постели. Кобольд был очень благодарен эльбсту Роналду за этот подарок.

Глава 21

Премьер-министра Лахлана не пропустили даже за ограду резиденции эльбста Роналда. Он терпеливо прождал более двух часов, и уже почти отчаялся, когда ворота неожиданно распахнулись. Но все еще не для него. Из ворот вышла Алва. Они не виделись уже почти неделю. Лахлан думал смутить жену своим презрительным взглядом. Однако наткнулся на ответный насмешливый и наглый взгляд, в котором не было и тени смущения.

– Привет, – произнесла Алва. – Выслеживаешь меня?

– Как себя чувствует эльбст Роналд? – вопросом на вопрос ответил Лахлан, криво усмехаясь.

– Не знаю, я его давно не видела, – заявила Алва. – А ты?