Чемпион

Неровной колонной мы переместились в спортзал. Напротив входа на стене висели два транспаранта: «Привет участникам соревнований!» и «Быстрее, выше, сильнее!».

Зрителей оказалось больше, чем я ожидал, человек шестьдесят. Они сидели на стульях, установленных в четыре ряда. В основном, это были военные в чинах не ниже майорского. Отдельно расположились гражданские. Усатые, смуглые, в черных костюмах и при белых воротничках, они напоминали итальянскую мафию.

Я опасался, что увижу Оксану, но женщин не было ни одной.

Отдельно от всех за столом расположился генерал Звонарев. Он оказался крупным мужчиной с глубоко посаженными глазами и сильно выступающим подбородком. Ни малейшего сходства с Оксаной в его лице не наблюдалось. На столе перед ним лежали бумаги и стояло несколько бутылок с «пепси-колой» и минеральной водой. Мне показалось, что Звонарев, оценив нашу команду, остановил на мне свой испытующий взгляд.

Драться предстояло на гимнастических матах посреди зала. Границы отведенного для боя квадрата были обозначены неровной меловой линией. Команда наших соперников состояла из десяти человек, кавказцев и славян. Я попытался определить, кто из них Звонарев. Фигуристый блондин, который разглядывает меня и ухмыляется? Кажется, он чем-то похож на Оксану.

Пекуш отвел нас к гимнастическим скамейкам в дальнем от зрителей углу, сказал, чтоб мы переодевались, и поспешил к столу генерала. Бальчис направился к сержанту, сопровождавшему команду соперников. Они поздоровались и заговорили, поглядывая в нашу сторону.

Рано утром нашей команде выдали форму: новенькие дзюдоистские кимоно и набитые конским волосом перчатки без пальцев. Перчатки плохо завязывались, пахли новой кожей и имели клеймо «Made in China». Кроме перчаток, никаких защитных средств не полагалось, даже традиционного пахового бандажа.

Я первым переоделся и сел на скамейку.

Пекуш стоял, почтительно наклонившись, и выслушивал генерала, который что-то говорил, глядя мимо старлея и постукивая по бумагам карандашом. По другую сторону стола замерли Бегунцов и незнакомый мне офицер, очевидно, из команды соперников.

Минут через пять Бегунцов вышел на середину зала. Его ботинки оставляли грязные следы на черных матах. В руке у него был свисток, которым он не замедлил воспользоваться. Разговоры среди зрителей стихли.

– Соревнования объявляются открытыми! Регламент соревнований: бои проводятся в пяти весовых категориях, а также за звание абсолютного победителя. Формула боя: два раунда по пять минут. В случае ничьей дается дополнительное время. Бой может быть прекращен ввиду явной чистой победы, ввиду явного технического преимущества, в связи с невозможностью продолжать бой или в связи с отказом от продолжения боя. Запрещены удары в пах, в глаза, в горло и позвоночник. Запрещено прыгать на лежащего соперника. В случае неоднократного или разового серьезного нарушения правил боец может быть дисквалифицирован. На ковер вызывается первая пара. Итак, Ми-и-и-и-ха-и-ил Хле-е-е-бников, профилирующий вид – бокс, кандидат в мастера спорта. Ра-а-а-сул Да-а-а-га-а-а-ев, вольная борьба!

«Где он научился так буквы тянуть? – подумал я, глядя на Бегунцова. – И зачем? Тут есть глухие?»

На представление бойцов зрители ответили жидкими аплодисментами. Звонарев пометил что-то на бумажке и подпер подбородок рукой.

Хлебников и Дагаев вышли, хмуро пожали друг другу руки и выслушали наставления Пекуша и Бегунцова. Потом Бегунцов взмахнул рукой, крикнул: «Бой!» и отскочил в сторону. Хлебников тут же пошел в атаку и не прекращал ее до тех пор, пока буквально не вогнал противника в землю. Бой занял меньше минуты. Бегунцов поднял руку Хлебникова. Дагаев в сопровождении Бальчиса удалился из зала, размазывая по лицу кровь.

Следующий бой длился значительно больше. Сошлись два борца-классика. Оба были кавказцами и так походили друг на друга, что вскоре я перестал различать, где из них кто. Ударной техникой они владели слабо, в основном боролись в партере. На исходе первого раунда болевым приемом на ногу победил «наш». Я удивился: это значит, что запланирован какой-то процент поражений команды противников? Или заранее предопределен исход только моего поединка, а все остальные дерутся честно?

– На ковер вызываются Олег Звонарё-ё-ё-ё-ёв и Константин Ор-р-р-р-дынский! Мастер спорта по самбо, обладатель черного пояса по карате-до, неоднократный победитель областных и республиканских соревнований…

Профилирующий вид Звонарева Бегунцов не объявил, зато мои регалии перечислил с избытком и наградил черным поясом, которого у меня не было. Наверное, для того, чтобы победа генеральского сына выглядела внушительнее.

Я угадал, противником оказался тот самый блондин с наглым взглядом. Мы были примерно одного роста и телосложения. Когда мы обменивались ритуальными рукопожатиями, по его взгляду я понял, что он знает о написанном для нас сценарии боя. А собственно, чего я ждал? Что он не участвует в этой грязной игре?

Бегунцов ощупал мои перчатки, шепнул:

– Не забыл? Восьмая минута. – И дал сигнал к началу поединка.