Через пять рук, шестому на поруки (СИ)

— Ладно, ладно, не обижайся, я за это тебе правду расскажу.

Мы устраиваемся снова не те же места, где были до этого идиотства полнейшего.

— На самом деле я начал я правильно. Когда Алу было десять лет, отец пришел домой и с порога заявил, что уходит. Подает на развод и уходит.

Вот теперь он точно не врет, надеюсь. Невольно затаиваю дыхание.

— Это был удар. Честно. Настолько неожиданно… У нас такая крепкая семья была, а тут… В общем, мать в слезы, я в шоке, брат ничего не понимает. Это был первый раз.

Умолкает. В его исполнении это трагическая пауза.

— В тот же вечер, правда, выяснилось, что он был под действием дикого количества каких-то феромонов. Короче, мутная история, там девка одна, стажерка, влюбилась в него и решила увести из семьи. Соблазнить моего отца нереально…

ПРОДОЛЖАЙ!

-… и она решила ему мозги запудрить. Получилось, только обман быстрее сошел на «нет», чем ожидалось, ее вытурили из министерства, а вот туча над домом все равно образовалась. Я пережил это более спокойно, а вот мать… решила сделать себя лучшей женой на свете. Она не была такой раньше… сейчас это уже перебор. Если он захочет, он же все равно уйдет. Я ей говорил, но она боится. Этот иррациональный страх… он же и у Альбуса. До смерти боится, что его бросят. Бросит отец, бросит мать, брошу я… Идиот маленький.

Он хихикает. Как можно в этом находить юмор?

— Теперь вот он боится, что тебя потеряет. И никак ему не втолковать, что люди приходят и уходят, это естественно. Он должен уметь переживать потери. Как он будет жить без этого навыка?

— А..

— Подожди, я не закончил. Так вот, в отце моем некоторые что-то находят, хотя я не знаю, что именно, да и неважно, и… в общем, единственным разом это не ограничилось. Правда, зайти так далеко никто не смог. Но отец иногда влюблялся, правда, искусственно. Но это сильно подкашивало из раза в раз отношения в этом доме. Мамин рассудок, в конце концов. Это как будто все та же туча иногда молнии бросает. Туча… как же ты достала!

— Тяжело…

— Да… Нет, отец, конечно, никуда не уйдет, он любит мою маму, да и семьей дорожит, но эти покушения… покушения на нашу семью меня злят, а Альбуса и маму загоняют в тупики. Тупые люди, которые думают, что могут взять и разрушить нас. Семейные узы… слишком крепки. Их нужно беречь. А я… люблю Альбуса… Альбус… мой… Альбус…

Он вошел в какой-то транс.

— Джеймс?

На мой зов он вздрагивает и отворачивается, чтобы я не видел его лица.

— Иди спать. Поздно уже.

— Да, доброй ночи.

Что из этого правда? Есть ли правда в шутках? А хоть хоть толика правдивости в «не шутках»?

— Доброй… Представлений не будет… вечерами…

О чем он? Я что-то упустил.

— … в коридоре… — догоняет меня шепот на выходе.

Хлопаю дверью.

Что это все значит?!

========== 7-ая глава ==========

Воскресенье! День, когда я просыпаюсь в восемь, заряженный утренней энергией. Все процедуры после сна на скорую руку, завтрак за пять минут (чуть не подавился от спешки), и дикое удовольствие — к одиннадцати ни миссис Уизли-Поттер, ни самого мистера Поттера.

Правда, уже к двенадцати Джинни Уизли спускается и, покачав головой, сразу же удаляется в сад.

Джеймс пропал, что иногда случается, а Альбус вместе со мной развалился на ковре в гостиной.

— Может, в Лондон?

— Не хочется.

В принципе, это его нежелание вызывает недовольство, но зато это удобный случай порасспрашивать. Только вот как начать? И что именно в словах Джеймса вчера меня насторожило?

— М-м-м, Ал…

— Да? — поднимает взгляд.

— Послушай, а ты, ну то есть твой… м-м… — не могу не сбиваться. — Ну… хочешь сок?

— Э-э-э… нет, спасибо.

— А я, пожалуй, схожу на кухню.

Молодец, Скорпиус, такими темпами ты его быстро расколешь и все узнаешь. Черт, черт, черт.

— Сэр?

Два больших лиловых глаза уставились на меня.

— Мне бы стаканчик сока, — устало выдыхаю.

— Какого, сэр?

— Яблочного.

Ушастый домовик открывает холодильник, берет стакан… Это он? Был тогда?

Я помню все настолько смутно, точнее, кроме страха и прилива крови к ушам, я вообще ничего не помню. Этот тот самый домовик, что застукал меня и заорал?

— Как тебя звать?

— Ру, сэр.

— Ру, а… это был ты? Или ты не знаешь, кто это был? — Да как же спросить?!

— Извините, сэр, у меня нет времени, я обещал хозяйке, что отнесу антипохмельное господину, — затараторил Ру.

— Я отнесу!

— Но, сэр!

Хватаю стакан в его руке, но Ру не собирается его отдавать.

— Отдай, я сам отнесу, — тяну, стараясь не расплескать.

— Сэр, — пищит домовик и тянет на себя.

— Это приказ!

Ру резко отпускает, и я чудом не обливаюсь целебным раствором.

И, когда я поднимаюсь по лестнице, до меня доходит: «На кой черт я это делаю?!»

Нелепо торчу перед дверью. Глубокий вдох, открываю.

Красивая спальня. Много картин, все бежево-синее, на полу шкура медведя, которая несколько выбивается из образа, но придает пикантности. На таком ковре только спать, но облом, рядом большая кровать, а на ней… куча разбросанных подушек. А в этих подушках, под синим одеялом, тело — мистер Поттер, вероятно.

Только я на цыпочках подхожу к постели, как из-под одеяла выныривает сильная рука и отбрасывает преграду. Между мной и телом мистера Поттера.