Через пропасть в два прыжка

Полковник, без видимого желания, поплелся за ним. Во мраке виднелись лишь нашивки на кителе да эмблемы на погонах. Ни смуглое лицо, ни темная кожа шеи, ни иссиня-черные волосы — ничто не проступало в ночи. В какой-то момент могло показаться, что форма, словно на человеке-невидимке, идет сама по себе.

Вскоре, как только перестали шуршать листвой разлапистые кустарники, росшие по обочинам дорожки, впереди проступило нечто, напоминавшее приземистое деревянное сооружение. В окнах, тусклых от некогда налипшей на дождевые капли пыли, ни света, ни отблеска.

— Он большой оригинал, док, — произнес полковник и при этом обрел видимость — блеснули зубы, смешливо повернулись желтоватые белки глаз. — Посмотрите, что это за ферма! Можно подумать, что «Фрэнсис Беннет и сын» решили бойкотировать ее и не поставлять сюда ни досок, ни панелей под орех и ясень, ни сантехники… Я уже не говорю про первоклассные коттеджи с голубыми и розовыми бассейнами. И ведь не скажешь, что не в состоянии…

— В состоянии, Джон, в состоянии… В чем, в чем, а в этом можете не сомневаться. С его счетами все о’кей!

— Тогда какого черта?

— Долго объяснять… Вы когда-нибудь бывали в России?

— Бог миловал… А причем здесь Россия?

— А притом, что это не ферма, а классическая русская изба. Такие часто показывают в их фильмах. Называется она «пятистеночник» или как-то примерно так. — Док подошел к окну и довольно звучно постучал сгибом пальца по стеклу. — Стив, как поживаешь, старый перечник?

Негр-полковник, услышав последние слова, произнесенные на варварском незнакомом наречии, опешил.

— Ваша речь, сэр, напоминает мне эту избу… — пробормотал он.

— И неудивительно, Джон, они одного поля ягодки…

В доме ничего не изменилось: ни осторожного шороха, ни громкого звука. Лишь по-прежнему загадочно мерцало звездное небо, да легкий ночной ветер, несущий свежесть, шуршал листвой.

— Может, уехал? — предположил полковник и принялся поправлять головной убор. — Хотя… Нет-нет… Черт побери, отключил всю связь — телефон, факс — не дозвониться, не достучаться…

Блондин постучал еще раз, куда более настойчиво. Но ответа не последовало…

Вдруг далеко позади на высокой ноте взвыл двигатель машины. Свет фар заплясал, задергался, и «лендровер», в котором никого не оставалось, буквально припер незваных гостей к дому. Хлопнула дверца, и с подножки соскочил средних лет мужчина в ковбойке и джинсах. И то и другое было далеко не новое, изрядно ношенное, но не ветхое. В руке у мужчины поблескивал воронением винчестер. Ловко перекинув его с руки на руку, он повел стволом в сторону пришельцев.

— Какого черта, я вас спрашиваю? — произнес он не слишком-то дружелюбно.

— Привет, Стив! — ринулся к нему навстречу блондин.

Но владелец фермы, как могло показаться, не обратил на него никакого внимания — ствол ружья уперся в живот полковнику.

— Будь на твоем месте сам Джордж Грей или даже Норман Шварцкопф, старина, я скажу то же самое: зачем пожаловал? Я не хочу с вами иметь никаких дел… Хватит с меня Багдада, и точка!

— Прости, Стив, — улыбнулся блондин. — Конечно, с нашей стороны большая бестактность являться без приглашения… Тем более, что мы знаем, как ты переживаешь смерть отца. Не наша, в конце концов, вина, что старина Сэм решил умереть как раз тогда, когда шла «пустынная» компания. Он был нормальный мужик, старина Сэм Эпстайн. Но на нем не кончилась династия; Стив Эпстайн — его продолжение, его потомство…

— Уж не хочешь ли ты сказать, — пробормотал полковник, — что мы помешали ему продолжить род прямо сейчас? Ты помнишь, Стив, что под Багдадом я был рядом с тобой? И наши парни — Джефри Симз, Рональд Торбетт и Рой Тарбон — тоже… Ты помнишь ту сумасшедшую ночку в щели у трассы Ирак — Кувейт? Когда эта проклятая девчонка, пасшая своих вонючих баранов, решила открыть крышку бункера… Мы же тогда не сговариваясь вскинули пистолеты и… никто не выстрелил. А потом, Стив, ты помнишь, как мы дрались в окружении. Сколько было «хусейновцев»? Человек сто не меньше… И только молодчага Рандольф со своим «блэк хоком», помолотив воздух винтами, помог нам выбраться из этой передряги… Будь я здесь, разве бы не прилетел к твоему отцу?.. Кстати, парни звонили просили передать тебе привет…

— Не дави на психику, Джон, мой контракт кончился. И если хочешь знать, то, как только вы отсюда умотаете, я как раз займусь проблемой продолжения рода. Это ты правильно наталкиваешь меня на идею. Сам, поди, настрогал с добрый десяток чернопузых «джоников»…

— Пока только восемь, Стив. Три девочки и пять мальчишек…

— Какого черта ты здесь? Чего опять нужно?

— Это я его попросил, — вплотную приблизился к Эпстайну блондин.

— Доктор Кол Маккей как таковой может ничего и не значить, — усмехнулся Стив, упирая ствол винчестера в носок собственного ботинка. — Но появление доктора Кола Маккея может означать и слишком многое! Короче, почему обо мне вспомнили в Лэнгли? Я-то все забыл и ничего не помню…

— Как поживаешь, старый перечник? — по-русски, с легким акцентом произнес Маккей.

Стив усмехнулся: