Через пропасть в два прыжка

— Я же сказал — нет. Впервые видел! Мамой клянусь! Я когда ринулся посмотреть машину, сами знаете — удержу нет, так рыжий и позвал стоявшего у стенки мужика и говорит: «Ключи у вас?» Тот отвечает: «Сдал в контору при оформлении». А он руку тянет: «Запасные! Должен быть еще комплект». Тот достал — ими и открыли. Вот и все знакомство!

Вашко протянул руку к стене, снял с гвоздя какую-то хламиду, похожую на старый, видавший виды плащ и, отстранив в сторону хозяина гаража, бросил тряпку поверх покрышек и сел.

— Вы не заметили странностей? Он был в себе?

Парень замялся и пожал плечами:

— Странностей? Черт его знает… Сами понимаете — мое дело было с покупкой не пролететь. А старик что… Такой же, как вбе — может, чудной малость, все приговаривал: «Хорошая! Хорошая. Я на ней и не ездил почти…» И еще о чем-то бурчал, но я как-то не прислушивался. У меня своих мыслей до хрена и больше. Боялся, что надуют.

— Ну и как? Не надули?

— Она-то? Да-к, в норме, можно сказать. Не лучше и не хуже! Как и другие четырех-пятилетки. Там подмазать, там заменить. А вообще-то жаловаться грех. Бегает! Да, вот еще, — он почесал бровь. — Может, это не имеет отношения к делу, но… Хотя, как сказать.

— Смелее, мне все интересно.

— Волновался он сильно! Похоже, ему очень надо было продать ее, ну, просто обязательно. Я даже немного запсиховал — думал, не ворованную ли толкает! Потом до смерти не отмоешься, — произнеся о смерти, он неожиданно осекся. — А что со стариком? В самом деле того-этого? А?

— Жив! — ответил Вашко. — Но для него, похоже, лучшим исходом была бы смерть…

— Не понимаю, — тряхнул головой парень. — Что с ним?

— Не в себе маленько. Заговаривается чуток и плохо помнит отдельные моменты.

Парень внимательно слушал, склонив по-птичьи голову к плечу.

— Хорошо осмотрел машину? Ничего не осталось любопытного?

— Например, чего? — напрягся автолюбитель. — Что вы имеете в виду?

— Записей каких-нибудь. Конверт, может, какой под сиденьем завалялся. А?

Парень оценивающе посмотрел на Вашко. Иосиф Петрович так и не понял, что значило появившееся у собеседника ускользающее выражение глаз, век, приподнятых бровей — ему почудилось во всем это нечто новое, странное.

— Я еще не дошел до салона. — Движения парня стали резкими, порывистыми, он слегка приоткрыл дверь и тотчас с огромной силой захлопнул, полностью преградив дорогу внутрь, в салон. — Пока ходовой занимаюсь, грязь туда не таскаю. Обивки не купить, сидений нет. Если найду что-либо интересное — я вам позвоню.

Вашко поднялся с покрышек и медленно пошел к выходу. Взгляд бродил по салону машины. Лежавшая на заднем сиденье автомобиля куртка привлекла внимание — она, как показалось, Вашко, вела себя как живая: ходила ходуном, вздымались и опускались ее края, шевелились рукава.

«Интересно, — подумал Вашко. — Чего это с ней? Разве что пришла в неожиданную ярость от стука дверцы?» Парень тоже смотрел на куртку, но в его взгляде сквозила настороженность и опаска: заметил или нет? Вашко сделал вид, что ничего не заметил, и вышел на улицу. Удивляла и та поспешность, с которой водитель захлопнул дверцу. Что-то за этим крылось… Может, он для своих опытов подбирает на улице бездомных котят или щенков? Разберемся, придет время. А вот с продавцом, похоже, интересная картинка получается! Надо будет звякнуть в ОБХСС Бахматьеву — пусть этого «рыжего» подготовят к разговору. Может, и для своей службы смогут накопать чего. Хотя трудновато доказать будет, почти невозможно. Комиссионные? А свидетелей нет! Кто признается? Один боится потерять купленное авто, а второй лишиться денег. Дураков рисковать нет! Не сдадут его! Значит, надо расколоть самого! Эх, незадача.

На душе было тяжело. Вашко угнетала мысль, что он, болтаясь по городу, теряя время, ни на шаг не приблизился к разгадке. Тяготила и погода — мелкий нудный осенний дождик, сыпавший с неба промозглую морось. С трудом добравшись до Управления, Вашко долго, борясь с одышкой, шел по лестницам. С облегчением сбросив отсыревший плащ, Вашко подошел к батарее и долго грел озябшие руки.

— Шеф, есть новости! — как всегда довольно бесцеремонно ввалился в кабинет Лапочкин.

— Валяй! — не оборачиваясь и довольно вяло согласился Вашко. Ему было не по себе.

— Помните «пальчик» с телефонной трубки? Ну тот, что снимали ночью у Котельнической.

Вашко обернулся: «Ну! Скорее! Чего тянешь?»

— В коридоре сидит его обладатель… — веснушчатая физиономия лоснилась от самодовольства.

От былого недомогания не осталось и следа.

6. ПОТРЕБНОСТЬ ПОКАЯТЬСЯ

— Как ты его нашел? — этот вопрос Вашко задал, уже обессиленно плюхнувшись в любимое, чуть поскрипывающее старомодное кожаное кресло. — Судимый? Числился по картотеке?

— Вы, шеф, как всегда, прозорливы, — Лапочкин произнес подхалимскую тираду, удобно расположившись на подоконнике. — Проверял, честно говоря, больше для порядка, он «проходил» еще по пятьдесят четвертому году, но совсем по другим картотекам…

— Хм… Ну и усердие! Глубоко копнул, хвалю. И какой у него, сынок, окрас? Жулик? Вор? Или…

Лапочкин соскочил с подоконника.