Через пропасть в два прыжка

По дороге в больницу Лапочкина волновало, как поведет себя старик, «забытый» в здании управления. Но Вашко реагировал на это спокойно: «Одной жалобой больше — одной меньше!» Изменившиеся обстоятельства давали ему основания для подобного спокойствия. В конце концов подождет, поболтается в коридоре. Разговор не может закончиться лишь его претензиями — у Вашко их было ничуть не меньше, и теперь они становились куда более весомыми.

Протиснувшись сквозь толкавшихся в тесном проходе больных и посетителей, Вашко и Лапочкин снова вышли на улицу, обогнули дом и, войдя в морг, вскоре оказались в огромном зале, с оцинкованными корытообразными столами и белым кафелем на стенах. В нос бил противный запах формалина и тлена.

— Вы уже приехали? — долговязый врач нервно теребил бородку, поглядывая то на оперативников, то на стол, где лежал теперь уже безучастный ко всему происходившему тот, кто раньше был Тушковым. — Ждем вас. Можно начинать?

— Да. Можно сесть? — спросил Вашко, указывая на табуретку у стены.

Врач кивнул и, тотчас забыв об их присутствии, начал отдавать распоряжения помощникам.

Сбоку от Вашко за пишущей машинкой расположилась машинистка, которую Иосиф Петрович окрестил для себя «интересная дивчина», и по-другому уже величать ее не собирался. Он плохо соображал, не вслушивался в то, что диктовали ей, медицинские термины не вызывали особого интереса. Лапочкин, наоборот, как мог, приблизился к столу и из-за спины медиков с интересом наблюдал за происходящим.

Время летело и Вашко его не замечал. Могло показаться, что прошло совсем немного времени, но часы отчего-то показывали гораздо больше — стало быть, они находились здесь никак не меньше двух часов.

— Мариночка, отчеркните последнюю строчку и напишите «Заключение», — долетел от стола голос врача.

«Интересная дивчина» отозвалась стрекотом машинки. Вашко обратился в слух, но понял немного — опять латынь, опять невнятный говорок от стола. Минутная стрелка совершила еще четверть оборота на циферблате, и все столпились у рукомойников, удирая с рук резиновые перчатки. Лапочкин от стола не отошел, а словно бы вглядывался в восковое, заострившееся лицо покойника, будто пытался выведать некую тайну. Смерть сгладила черты, стерла бессмысленность взгляда, внесла в облик спокойствие и умиротворение.

— Извините, а что это такое? — раздался от стола все такой же спокойный и заинтересованный голос Евгения. Врач нехотя обернулся в сторону стола, продолжая намыливать руки:

— Вас интересуют эти точки на ноге? Чуть выше щиколоток? Они внесены в протокол, но происхождение их неизвестно. Скорее всего, прижизненные царапины — механизм обычен: гвоздь, шипы на кустах. Насколько мне известно, он мог побывать за последние дни во многих местах?

— Причины смерти? — поставил вопрос ребром Вашко, вставая с осточертевшего жесткого табурета.

— Пока сказать трудно. Похоже, сотрясение мозга. То есть та самая первая травма. Хотя… Будем думать! Внутренние органы в норме. Аномальных изменений нет. Разве, что легкие? Есть незначительный отек. Отчего? Пока не знаю, — он покачал головой, — сомневаюсь, чтобы это было основной причиной.

— А что с головой?

— Видимых изменений нет. Небольшое кровоизлияние. Но, не думаю. И болезней нет! Все вполне характерно для его возраста. В общем, трудный случай.

— А точки? — опять спросил Лапочкин. — Смотрите: они запеклись багровыми корочками… Видите? И синеватые круги…

Врач нехотя приблизился к столу и посмотрел на левую ногу трупа. — Мда-а-а… Если настаиваете, то можно сделать вытяжку, но, поверьте, это скорее всего ничего не даст. Как у вас говорится? «Ложный ход»? Царапины как царапины, и не более того. Вот причины отека легких, — он погрозил Лапоч-кину пальцем, — это серьезно. Более чем! Подобный механизм может возникнуть при асфиксии, удушении, но никаких следов на шее нет.

— А если подушка? Кляп? Кусок тряпки? — Лапочкин проявлял удивительную настойчивость.

— Может быть, может быть… — с сомнением произнес врач. — Образцы мы изъяли — через некоторое время сообщим выводы. Хотя… — его сомнениям не было предела. — Все это странно — дело шло к физическому выздоровлению. Психическое — вопрос более сложный.

— Можно ознакомиться с его лечебной картой? — Вашко подошел вплотную к врачу. — Вы не допускаете, доктор, что ошибка кроется в какой-нибудь ерунде, например, укол сделан небрежно или ввели не то лекарство?

— Исключено! — сарказму врача не было предела, улыбались и остальные медики. — Мы сохранили не только записи, но и все ампулы. Они расписаны по датам и опечатаны. Заключение от нейтральных экспертов, если возникнет необходимость, можете получить по соответствующему запросу.

Дождь по-прежнему сыпал с небес нудную водяную взвесь. Вашко, по привычке, закинув голову, долго смотрел в ночное небо, стараясь отдышаться. Ему хотелось выдавить из легких густой запах формалина. Темные, еле заметные, похожие на поганки облака медленно перемещались, смешиваясь и сталкиваясь с такой же серо-синей гадостью.