Черная Африка: прошлое и настоящее. Учебное пособие по Новой и Новейшей истории Тропической и Южной Африки

Долгий период безвременья и экономической деградации превратили Либерию из не самого богатого, но вполне самодостаточного государства в страну-изгоя – по большинству показателей страна является одной из наиболее отсталых и бедных государств мира. Немногочисленные производственные объекты не могут ни обеспечить занятость стремительно растущего населения (Либерия делит первые места по уровню рождаемости), ни привлечь инвесторов, осведомленных о недостаточном уровне образования, тяжелой криминогенной обстановке, провалах государственного администрирования. Экспорт сырья (железная руда, алмазы, каучук, древесина) и регистрация торговых судов под либерийским флагом дают небольшие поступления в бюджет, почти полностью поглощаемые коррупцией. Привычка во втором, а подчас и в третьем поколении рассчитывать исключительно на внешнюю гуманитарную помощь привела к масштабной маргинализации населения, уничтожению профессиональных навыков. Практическое отсутствие национальной системы здравоохранения превращают любые заболевания в пандемии, угрожающие обширным регионам (эпидемия лихорадки Эбола в 2013–2015 гг.). Незначительный рост экономических показателей в самые последние годы позволил международным кредиторам в ответ на рекомендации ООН списать внешние долги страны на более, чем один миллиард долларов.

§ 45. Мадагаскар

В начале XIX в. Мадагаскар ничем не выделялся из других регионов Черной Африки. Он был разделен на десятки вождеств, которые постоянно враждовали между собой, чему немало способствовала европейская (преимущественно на восточном побережье) и арабо-суахилийская (в основном на севере острова и западном побережье) работорговля. Наиболее крупные и влиятельные государственные образования существовали как раз в этих районах. В центральной части острова выделялась Имерина, в которой с 1810 г. правил Радама I. Мерина вели полунатуральное хозяйство, полностью обеспечивая себя продовольствием и всем необходимым.

Политическая обстановка в юго-западной части Индийского океана определялась расстановкой сил в Европе. По договору 1814 г. Франция уступила Англии остров Маврикий.

Губернатор Маврикия намеревался полностью устранить французское влияние на Мадагаскаре, открыть его для британских товаров и добиться прекращения работорговли. Для реализации этого плана он предлагал провозгласить Радаму I королем всего Мадагаскара, признать его независимость, заключить с ним союз и превратить его войско в боеспособную армию с целью захвата его руками всего острова.

23 октября 1817 г. в Таматаве был подписан договор между Англией и королевством Имерина. По нему правитель Имерины признавался королем всего Мадагаскара, и именно с этой даты можно говорить о Малагасийском Государстве. Полученное вооружение и военные инструкторы позволили Радаме I объединить большую часть острова. Договор дал возможность правителю Имерины приступить к реформам не только армии, но и всего общества: появились новые сельскохозяйственные культуры, в основном ориентированные на экспорт, предприятия по их переработке, были заложены основы ремесленного и мануфактурного производства товаров первой необходимости. В стране началось распространение христианства и неразрывно связанного с ним просвещения среди всех слоев населения – от членов королевской семьи до рабов. Но самое основное – договор дал предпосылки для дальнейшего изменения вектора развития Малагасийского Государства.

Преобразования, начатые Радамой I, оказали значительное влияние на все общество. На Мадагаскаре начался постепенный процесс «сплава» двух цивилизаций.

После смерти Радамы I в результате дворцовых интриг к власти приходит его жена. Она взошла на престол 27 июля 1828 г. под именем Рана-валуна I. Под влиянием своего окружения она взяла курс на сворачивание реформ и возврата к прошлому. Прервав все политические отношения с Европой и прилегающими колониями, резко ограничив экономические связи, Ранавалуна I запретила христианство и выслала в 1835 г. всех миссионеров.

Полная изоляция острова не могла не отразиться на всем укладе жизни малагасийцев. Малагасийское общество времен Ранавалуны было иным, чем веком ранее, когда оно было не знакомо с современным укладом и поэтому полностью удовлетворено своей изоляцией. В начале XIX в. в малагасийском обществе уже существовала неизвестная ранее потребность к непривычным для традиционного сознания вещам и идеям – от предметов потребления до христианства и грамотности.