Черная гора

Впервые взглянув на Черногорию при дневном свете спустя восемь часов, когда вылез из стога, я увидел много интересного. Где-то в десяти милях от места, где мы находились, прямо по курсу виднелся острый пик, возвышающийся над другими. Очевидно, это и была гора Ловчен – Черная гора, расположенная на северо-западе; по солнцу так и выходило. На востоке простиралась широкая зеленая долина, за ней горы, уже на территории Албании. К югу примерно в двадцати ярдах среди деревьев виднелся дом. А на юго-западе недвижимый и монолитный, как утес, возлежал Ниро Вулф.

– Доброе утро, – приветствовал я его.

– Который час? – спросил он; голос его звучал хрипло.

Я взглянул на часы:

– Без двадцати два. Хочется есть и пить.

– Не сомневаюсь. – Он закрыл глаза и снова открыл их. – Арчи…

– Да, сэр.

– Конечно, у меня болят ноги и спина. У меня все болит, но я предполагал, что так и будет, и могу это вынести. Что меня волнует, так это ступни. Нагрузка на них в сто раз больше, чем на твои. Они были изнежены за многие годы. Боюсь, я переоценил их возможности. Они, наверное, стерлись, но я пренебрег опасностью, не снял ботинки. Теперь они как мертвые. Мои ноги кончаются у колена. Сомневаюсь, смогу ли я стоять, не то что идти. Ты что-нибудь знаешь о гангрене?

– Нет, сэр.

– Она развивается в конечностях при нарушении артериального и венозного кровообращения. Правда, я думаю, нарушение должно быть длительным.

– Конечно. Восьми часов явно недостаточно. Очень есть хочется.

Он опять закрыл глаза:

– Я проснулся от тупой боли, но теперь она просто невыносима. Я хотел пошевелить пальцами, но не уверен, что они у меня есть. Мысль о том, чтобы выкарабкаться отсюда и попробовать встать, полностью неприемлема. Я не вижу другой возможности, кроме как попросить тебя вытащить мои ноги наружу и снять с них ботинки и носки. И это ужасно, потому что я никогда не смогу их снова надеть.

– Да. Вы это уже говорили. – Я подошел ближе. – В любом случае надо смотреть правде в глаза. Если вы не можете идти, нечего и пробовать. Попытаетесь завтра или послезавтра, чтобы предупредить гангрену. Однако вон там виден дом, я пойду и позову на помощь. Как сказать по-сербскохорватски: «Продайте мне, пожалуйста, двадцать свиных отбивных, ведро картошки, четыре каравая хлеба, галлон молока, дюжину апельсинов, пять фунтов…»?

Вне всякого сомнения, именно слова «свинина» и «хлеб» заставили его предпринять отчаянную попытку сдвинуться с места. Вулф проделал это с большой осторожностью. Сначала извлек наружу голову и плечи, а когда локти коснулись земли, заработал спиной и так продвигался, пока полностью не оказался снаружи. Лежа на спине, он медленно и осторожно согнул сначала правую ногу, затем левую. Ничего страшного не произошло, и тогда он начал поднимать их по очереди, делая сначала десять махов в минуту, а затем все быстрее и быстрее. Я отодвинулся, чтобы не мешать ему, но решил остаться поблизости, чтобы помочь, если он попробует встать. Но мне не пришлось ему помогать, потому что он встал сам, опираясь на стог. Очутившись на ногах, он прислонился к нему и торжественно произнес:

– Небеса помогли мне.

– Наконец-то. Боже мой. Аминь. Скажите, это Черная гора?

– Да. Вот не думал, что увижу ее снова. – Он повернулся к ней спиной и посмотрел в сторону дома, окруженного деревьями. – Какого черта мы так долго возились?! Думаю, старого Видина уже нет в живых, но ведь этот стог кому-то принадлежит. Пойдем посмотрим. Давай рюкзаки.

Я достал их из своей ниши, и мы пошли прямо по колее. Походку Вулфа нельзя было назвать изящной, но тем не менее он не хромал. Колея вывела нас к серому каменному дому, низкому и длинному, с соломенной крышей и двумя маленькими окнами. Направо находилось еще одно каменное строение, поменьше, совсем без окон. Все это выглядело довольно мрачно. Не видно было никаких признаков жизни – ни человека, ни животного. К дому вела дорожка, вымощенная каменными плитами. Вулф подошел и постучал в дверь. Сначала ответа не было, но после второй попытки дверь приоткрылась, и мы услышали женский голос. Вулф что-то спросил, и дверь снова закрылась.

– Она говорит, что муж в сарае, – сказал Вулф. – Это нелепо. Я слышал, как кричал петух и блеяли козы.

Он направился через двор к другому строению. Мы были уже на полпути, когда дверь открылась и появился мужчина. Он закрыл дверь, прислонился к ней спиной и спросил, что нам нужно. Вулф ответил, что мы хотим есть и пить и за это заплатим. Мужчина заявил, что еды у него нет, а для питья – только вода. Вулф сказал, хорошо, начнем с воды, и пошел к колодцу, расположенному возле дома. На колодце был ворот с веревкой, на каждом конце которой висело по ведру. Я достал свежей воды, наполнил кружку, стоявшую на камне, и подал ее Вулфу. Мы выпили по три полные кружки, и он передал мне свой разговор с хозяином.