Черная гора

– Нет, но она не в порядке. Что-то мотор барахлит.

– Мой сын может ее починить. Он хороший специалист.

– Я не могу на это согласиться, – покачал головой Билич. – Вдруг он ее совсем сломает.

– Вы правы. – Вулф был предельно доброжелателен. – Вы нас не знаете. Но у вас есть телефон. Мы войдем в дом, и вы позвоните в Белград, звонок мы оплатим. Позвоните в Министерство внутренних дел, в комнату девятнадцать, спросите, стоит ли сотрудничать с человеком, который называет себя Тоне Стара, и опишите мои приметы. Только не мешкайте. Мне надоело стоять под дверью.

Этот блеф не был таким уж бессмысленным, как кажется. Вулф знал от Телезио, что Билич не станет рисковать, оскорбляя незнакомого человека, который может быть связан с тайной полицией, или привлекать к себе внимание начальства из Белграда глупым звонком. Блеф не только сработал; он произвел эффект, который показался мне совершенно несоразмерным словам Вулфа. Билич неожиданно побледнел, будто разом потерял половину крови. Одновременно он пытался улыбаться, и все вместе выглядело весьма неприятно.

– Прошу прощения, господин, – сказал он совсем другим тоном, отступая назад и кланяясь. – Я уверен, вы понимаете, что осторожность необходима. Входите и садитесь. Давайте выпьем вина.

– У нас нет времени. – Вулф говорил отрывисто. – Вы должны сразу позвонить.

– Это будет смешно. – Билич изо всех сил старался улыбнуться. – В конце концов, вы же только хотите, чтобы вас отвезли в Титоград, что вполне естественно. Вы не хотите войти?

– Нет. Мы спешим.

– Очень хорошо. Уверяю вас, я знаю, что такое спешить. – Он обернулся и крикнул: – Жубе!

С таким же успехом он мог произнести имя шепотом, поскольку Жубе, очевидно, прятался не далее чем в десяти футах. Он вышел из-за занавески, высокий и костлявый юнец лет восемнадцати, в голубой рубашке с открытым воротом и линялых джинсах.

– У моего сына каникулы в университете, – пояснил Билич. – Он возвращается завтра, чтобы заняться изучением вопроса, как улучшить работу Социалистического союза трудового народа Югославии под руководством нашего великого и любимого президента. Жубе, это мистер Тоне Стара и его сын Алекс. Они хотят, чтобы их отвезли в Титоград, и ты…

– Я слышал, о чем вы говорили. Мне кажется, ты должен позвонить в Белград в министерство.

Жубе мне сразу не понравился. Я понял не все, что он произнес, но тон был злобный, и я разобрал слова «министерство» и «Белград», а потому догадался, о чем идет речь. Вся надежда была на то, что отец заставит его послушаться. К счастью, он так и поступил.

– Возможно, настанет день, мой сын, когда ты будешь поступать так, как считаешь нужным. А пока я думаю, что следует отвезти этих господ в Титоград, и, поскольку я занят, это сделаешь ты. Если у тебя есть другие соображения, мы можем обсудить их позже. Сейчас я поручаю тебе отвезти в Титоград господина Стару и его сына. Согласен ли ты выполнить мое поручение?

Они пристально посмотрели друг на друга. Победил отец. Жубе опустил глаза и пробормотал:

– Да.

– Так не разговаривают с отцом.

– Да, отец.

– Хорошо. Пойди и заведи машину.

Парень вышел. Я вынул югославскую валюту. Билич объяснил, что выехать из деревни можно только по дороге, которая проходит за домом, потому что по улице нельзя проехать из-за грязи, и провел нас через дом к задней двери. Если у него имелись другие члены семьи, кроме Жубе, то мы их не увидели. За домом был красивый газон и цветочные клумбы. Узкая дорожка привела нас к каменному строению, из него выехал автомобиль, за рулем которого сидел Жубе. Я застыл в изумлении. Это был «форд-седан» пятьдесят третьего года выпуска. Потом я вспомнил, что рассказывал мне Вулф о Югославии: Америка перевела ей через Всемирный банк около пятидесяти восьми миллионов баксов. Меня в какой-то степени заинтересовало, как это Биличу удалось получить машину в собственное распоряжение, поскольку я тоже плачу налоги, но решил отложить этот вопрос на потом. Когда мы сели в машину, Вулф попросил Билича сообщить сыну, что за поездку уже полностью заплачено две тысячи динаров.

Дорога на Титоград шла через долину и вверх по реке Мораче и была ровной почти на всем протяжении, но у нас ушло больше часа, чтобы проехать двадцать три километра – четырнадцать миль. Сначала я уселся с Вулфом на заднее сиденье, но после того, как машина ухнула в парочку выбоин, перебрался вперед к Жубе. На ровных участках пути Вулф рассказывал о Титограде, но, учитывая, что Жубе мог немного знать английский, ему приходилось изображать Тоне Стару, который беседует с сыном, родившимся в Америке. В бытность Подгорицей город являлся торговой столицей Черногории. Был переименован в Титоград в 1950 году. Население – около двенадцати тысяч человек. В городе был красивый старый мост через Морачу, построенный еще турками. Река отделяла Старый город, в котором тридцать лет назад жили албанцы, а может быть, живут и поныне, от нового черногорского, который построили во второй половине XIX века.