Черная гора

Глядя на профиль Жубе, я силился понять, знает ли он английский лучше, чем я сербскохорватский, но не мог прийти ни к какому выводу.

Торговая столица Черногории явно пребывала в упадке. Я не ожидал, что городок с двенадцатью тысячами жителей представляет собой одно из чудес света, да и Вулф предупреждал, что при коммунистах Черногория пришла в упадок. Но ведь они же сами переименовали его в Титоград, а разве не был Тито человеком номер один? Поэтому я чувствовал себя обманутым, когда мы болтались и подпрыгивали на ухабах мостовой, проезжая между двумя рядами старых серых двухэтажных домов, у которых даже не было соломенных крыш, чтобы оттенять их цвет. Я решил, что если когда-нибудь стану диктатором, то сначала приведу город в порядок, расширю улицы, покрашу дома, а затем уже переименую его в Гудвинград. Только я принял это решение, как машина подкатила к тротуару и остановилась у каменного здания на вид больше и чище тех, мимо которых мы проезжали.

Вулф что-то сказал сквозь зубы. Жубе повернулся к нему и произнес небольшую речь. Хотя слова воспринимались мной как шум, но тон и выражение мне не понравились, и я сунул руку в куртку, чтобы ощутить пальцами спусковой крючок «марли».

– Не волнуйся, Алекс, – заверил меня Вулф. – Я просил его подвезти нас к северной части площади, но он рассудил иначе. Он утверждает, что приезжающие в город должны предъявить бумаги для проверки, поэтому он привез нас сюда – в местное управление национальной полиции. Возьмешь рюкзаки? – Он открыл дверь и вылез.

Поскольку единственными бумагами, которые имелись у нас, были доллары и динары, у меня возникло подозрение, что состояние ног отразилось на его центральной нервной системе и парализовало мозги, но я был бессилен. Я даже не мог остановить прохожего и спросить дорогу в ближайшую больницу. Никогда в жизни не чувствовал я себя таким глупым и никчемным, как сейчас, когда с рюкзаком на каждой руке, двигался за Жубе и Вулфом к входу в это каменное здание. Войдя внутрь, Жубе повел нас по грязному и темному коридору. Мы поднялись по ступенькам на следующий этаж и вошли в комнату, где два человека сидели на табуретках за конторкой. Они приветствовали его, назвав по имени, но явно без особой радости.

– Вот двое приезжих, которые хотят предъявить документы, – сказал Жубе. – Я только что привез их из Риеки. Не знаю, как они туда попали. Большой толстяк говорит, что его зовут Тоне Стара, а другой – его сын Алекс.

– В некотором смысле это заявление не соответствует действительности, – возразил Вулф. – Мы не хотим предъявлять документы по определенной причине. У нас их нет.

– Ага! – радостно воскликнул Жубе.

– Самые обычные документы, ничего особенного. Вы же не можете жить без документов, – рассудительно заметил один мужчина.

– У нас их нет.

– Не верю. Тогда где они?

– Это дело не для простых чиновников, – заявил Жубе. – Доложите Госпо Стритару, и я отведу их к нему.

То ли им не понравилось, что Жубе назвал их простыми чиновниками, то ли не по годам наглый юнец им вообще не нравился, а может, сыграли роль оба фактора. Они злобно посмотрели на него, что-то проворчали, и один из них исчез за внутренней дверью, прикрыв ее за собой. Вскоре он вынырнул снова и придержал открытую дверь. У меня не было впечатления, что Жубе тоже приглашали, но он все-таки вошел, замыкая тыл.

Комната была большой, но такой же темной. Создавалось впечатление, что стекла в высоком узком окне мыли в тот день, когда город был переименован в Титоград, то есть четыре года назад. Один из двух больших столов был пуст, за другим сидел широкоплечий нестриженый детина с впалыми щеками. Он о чем-то совещался с личностью, сидевшей на стуле у края стола, – помоложе и пострашнее, с плоским носом и лбом, скошенным прямо над бровями под острым углом. Бросив быстрый взгляд на меня и Вулфа, детина уставился на Жубе без малейших признаков сердечности.

– Где ты их взял? – спросил он.

– Они появились в доме моего отца неизвестно откуда и попросили, чтобы их отвезли в Подгорицу. Большой толстяк так и сказал – Подгорица. И добавил, что заплатит две тысячи динаров, или шесть американских долларов. Он знал, что у нас есть машина и телефон. Когда ему отказали, он предложил моему отцу позвонить в Министерство внутренних дел, в комнату девятнадцать, и спросить, должен ли он сотрудничать с человеком по имени Тоне Стара. Мой отец решил, что звонить не обязательно, и приказал мне отвезти их в Титоград. По дороге они разговаривали на иностранном языке, которого я не знаю, но думаю, на английском. Большой толстяк просил отвезти их к северному концу площади, но я привез их сюда и теперь вижу, что был прав. Они утверждают, что у них нет документов. Интересно послушать их объяснения.

Жубе подвинул стул и сел. Детина посмотрел на него:

– Я тебе предлагал сесть?

– Нет, не предлагали.