Черная гора

Обед оказался очень приятным. Между Вулфом и мной на столе стояла электрическая лампа под большим розовым абажуром, поэтому мне приходилось поворачиваться, чтобы его увидеть, но это было не так сложно. Миссис Вукчич была великолепной хозяйкой. Ни Вулф, ни Данило не обращали никакого внимания на то, что я не понимаю ни слова из их разговора, но Мета относилась к этому иначе и то и дело поворачивалась ко мне, как бы включая меня в их беседу. Я вспомнил про обед, который Лили Роуэн давала в «Рустермане» и где одним из гостей был эскимос, и постарался припомнить, была ли она к нему так же внимательна, как миссис Вукчич ко мне. Но ничего не смог вспомнить. Наверное, потому, что сам совершенно не обращал на него внимания. Я решил, что если когда-нибудь вернусь в Нью-Йорк и буду приглашен на обед, где будет присутствовать кто-нибудь вроде эскимоса, то буду улыбаться ему или ей через каждые пять минут.

Тушеная баранина таяла во рту, редис был свежим и крепким, но самим вкусным оказался хлеб, испеченный миссис Вукчич в виде булок, широких и длинных, как моя рука. Мы съели две штуки, и я воздал им должное. Масла не было, но можно было макать хлеб в подливку, а когда она закончилась, то с яблочным джемом булки были еще вкуснее. В итоге я только выиграл, не принимая участия в разговоре, так как мог без помех чревоугодничать и обмениваться взглядами с Метой, да и позже Вулф сказал мне, что их разговор за столом был беспредметным.

После обеда подали кофе, по крайней мере, таково было предположение Вулфа, когда я спросил его, что это. Мы прихлебывали это пойло из аляповатых желтых чашек, когда неожиданно Данило встал, быстро прошагал к входной двери и вышел, закрыв ее за собой. Учитывая дальнейшие события, наверное, этому предшествовал какой-то сигнал, хотя я ничего не заметил. Данило отсутствовал минут пять. Входя, он широко распахнул дверь, и до нас, сидящих за столом, дошло дыхание холодного ветра. Данило сел, положил на стол сверток в мятой темной бумаге, взял свою чашку и выпил весь кофе. Вулф что-то спросил у него, очень вежливо. Данило поставил чашку, взял сверток, развернул его и положил на стол между собой и Вулфом. Я уставился на предмет, лежавший на бумаге. Несмотря на свое хорошее зрение, я не сразу поверил своим глазам. Это был человеческий палец, отрезанный у основания.

– Надеюсь, это не десерт, – сухо произнес Вулф.

– Мы могли бы отравиться, – заявил Данило. – Он принадлежал этому крысенку Жубе Биличу. Мета, дорогая, можно мне еще горячего кофейку?

Она встала и подошла к плите.

Глава 10

Хотя Мета и виду не подала, что появление отрезанного пальца на обеденном столе ужаснуло ее, на самом деле она здорово перепугалась. Это особенно бросилось в глаза, когда она, наполнив мужу чашку дымящимся «кофе», отнесла кофейник на печку, даже не предложив угостить напитком никого из гостей, что было на нее крайне не похоже.

Когда Мета села на место, Вулф заговорил:

– Впечатляюще сработано, Данило. Разумеется, вы ждете от меня вопроса. И я задам. Где все остальное?

– Там, где никому не найти, – резко ответил Данило, прихлебывая из чашки. – Сами знаете, это не черногорский обычай – извещать таким образом о казни. Русские несколько лет назад впервые ввели его здесь, и он прижился.

– Все же меня это поразило… Я имею в виду казнь, а не палец. Полагаю, вы, покинув нас, известили кого-то о том, что Жубе околачивается в окрестностях, и отдали приказ о том, чтобы его устранить.

– Совершенно верно.

– Только из-за того, что он проследил за нами до самого дома?

– Нет. – Данило взял палец, завернул его в бумагу и выбросил в печку.

– Чуть-чуть повоняет, – предупредил он, – но не больше, чем кусок баранины. С тех пор как поступил в университет, Жубе стал совершенно невыносим. Он целый год осложнял мне жизнь, пытаясь убедить Госпо Стритара, что на самом деле я храню верность Духу Черной горы. У меня есть причины подозревать, что он убеждал в том же и Белград. Так что он был уже приговорен, а следя за вами, всего лишь упростил нашу задачу.

Вулф приподнял плечи на одну восьмую дюйма, потом опустил их.

– Что ж, значит, приведя за собой хвост, мы ничего не испортили. Не стану притворяться: я восхищен вашей решимостью. – Он посмотрел на Мету. – И заверяю вас, госпожа Вукчич, что это абсурдное угощение, поданное вместе с кофе, отнюдь не повлияло на нашу благодарность за превосходную трапезу. Я говорю также от имени мистера Гудвина, поскольку он не владеет вашим языком. – Вулф повернулся к Данило и заговорил уже более серьезным тоном: – Позвольте вернуться к нашим делам. Я должен встретиться с Йосипом Пашичем.

– Он не сможет прийти, – отрезал Данило.

– Прошу вас помочь мне.

– Нет.

– Тогда я буду вынужден сам пойти к нему. Где его найти?

– Это невозможно. Я не могу вам сказать.

– Не можете или не хотите? – терпеливо спросил Вулф.