Черная гора

Но должно быть, легализовавший нас синьор сказал свое веское слово, ибо стоило Телезио заскочить в здание аэровокзала с нашими паспортами, как он тотчас вернулся назад и повел нас к самолету, который уже ожидал на бетонированной полосе перед ангаром.

Со слезами на глазах – вовсе не выдававшими страдания, ибо, по моим наблюдениям, они появлялись и от смеха, – Телезио расцеловал Вульфа в обе щеки, а меня чмокнул в одну и махал нам, пока самолет не взлетел.

Поскольку по пути в Бари мы не покидали римского аэропорта, я не мог сказать, что побывал в Вечном городе. Теперь же у меня появилось такое право. Такси повезло нас через весь Рим в американское посольство. А потом другая машина доставила обратно в аэропорт. Теперь я могу похвастать, что знаю Рим как свои пять пальцев. В нем один миллион шестьсот девяносто пять тысяч четыреста семьдесят семь жителей и пропасть всяких прекрасных древних строений.

Когда мы зашли в одно из таких строений – я имею в виду здание посольства, – до назначенной встречи оставалось еще десять минут, но ждать нам почти не пришлось.

Молодая женщина, выглядевшая как конфетка, но рискующая через несколько лет заполучить второй подбородок, поинтересовалась тем, кто мы такие.

Вульф представляться не стал, сказав лишь, что нас ждет мистер Кортни.

Секретаршу, видимо, проинструктировали, потому что, погадав немного, кто мы такие – агенты ЦРУ или путешествующие инкогнито конгрессмены, – она что-то сказала в телефонную трубку, и пару минут спустя к нам вышел сам Ричард Кортни.

Он любезно и дипломатично приветствовал нас, не произнося вслух наших имен, и провел по длинному широкому коридору в свой небольшой кабинет. Здесь умещалось всего три стула. Кортни пригласил нас занять два из них, а сам направился к третьему, который стоял за столом, заваленным бумагами.

Он оглядел нас. Каким-то сверхъестественным образом он сохранял наружность смазливого студента, разве что выглядел несколько более решительным, чем четыре дня назад. Взгляд его выдавал не то чтобы подозрение, но желание знать, стоит ли ему проявлять подозрительность.

– Вы сказали по телефону, – начал он, глядя на Вульфа, – что хотели попросить меня об услуге.

– О двух услугах, – поправил его Вульф. – Первая заключалась в том, чтобы мы могли попасть к вам, не называя своих имен.

– Это уже сделано. После нашего разговора я упомянул ваши имена только секретарю посольства, мистеру Тигу. А вторая?

– Постараюсь быть по возможности кратким. Мы с мистером Гудвином прибыли в Италию по личному, но очень важному и конфиденциальному делу. За время пребывания на итальянской земле мы не нарушили ни одного закона, если не считать того, что при нас не было документов. Наше дело благополучно завершено, однако возникла одна загвоздка. Мы хотим завтра отплыть из Генуи на «Базилии», но инкогнито. Успех нашего предприятия окажется под серьезной угрозой, если станет известно, что мы находимся на борту этого судна. Мне удалось, позвонив из Бари в Рим, забронировать для нас двухместную каюту на имя Карла и Алекса Гюнтеров. Я бы хотел, чтобы вы сейчас позвонили в компанию и сказали, что я приду за билетами.

– Чтобы гарантировать, что по прибытии в Нью-Йорк вы за них расплатитесь?

– Нет, я заплачу сейчас наличными.

– Тогда зачем?

– Чтобы засвидетельствовать нашу личность. И подтвердить, что мы должны путешествовать под чужими фамилиями.

– И только?

– Да.

– Господи, какая ерунда! – Кортни вздохнул с облегчением. – Тысячи людей путешествуют инкогнито. На это вам не требуется разрешение посольства.

– Возможно. Однако я предпочитаю подстраховаться. Я должен исключить всякий риск, пусть он даже ничтожно мал. Кроме того, я не хотел бы пускаться в пространные объяснения с чиновниками. Вы позвоните?

Кортни улыбнулся:

– Я приятно удивлен, мистер Вульф. Конечно позвоню. Хотел бы, чтобы все наши соотечественники обращались ко мне за подобными услугами. А теперь, если не возражаете, я позволю себе, в свою очередь, попросить вас об одном одолжении, Я уведомил мистера Тига о том, что вы придете на прием, а он, должно быть, упомянул об этом послу. И она изъявила желание познакомиться с вами. Вы сможете уделить ей несколько минут?

Вульф нахмурился:

– Это женщина?

– Да, разумеется.

– Я вынужден просить у вас прощения. Я смертельно устал, а нам еще нужно успеть на семичасовой самолет до Генуи. Если только… вы не обидитесь и не передумаете звонить…

Кортни от души расхохотался.

– Нет, я не передумаю, – сказал он, утирая слезы. Потом снова захохотал, запрокинув голову назад. Мне показалось, что для дипломата подобного ранга он ведет себя чертовски неприлично.

Глава шестнадцатая