Черная гора

Льювент был миниатюрен во всем: худенький, низенький, с малюсенькими ручками и ножками, мелкими, под стать всему облику, чертами лица, крошечным ротиком, практически не оставлявшим места для губ. Он уже вступил в тот возраст, когда плоть усыхает и кожа покрывается морщинами.

И все-таки у меня не поворачивался язык назвать его плюгавой размазней. Когда живые серые глазки встречались с моими, он смотрел прямо, не отводил взгляд. Становилось ясно, что ему известны ответы на многие вопросы и, даже не зная ответа, он способен высказать весьма правдоподобные догадки.

Он был по-прежнему обижен на Вульфа, но сдерживал себя.

– Меня привело к вам дело весьма деликатного свойства, в котором мне могли бы помочь вы вместе с мистером Гудвином. Поэтому я приготовился терпеть вашу грубость. Я вправе затевать расследование, поскольку именно мой отец сколотил это состояние. Он занимался горным делом, в основном добычей медной руды. Матери я лишился в раннем детстве. Приличным манерам не научен. Вести себя не умею, и учиться этому мне уже поздно. Несколько месяцев назад я содержал трех любовниц: в Париже, в Тулузе и в Риме. И одна из них попыталась меня отравить.

Я внимательно на него посмотрел и решил не верить ни единому его слову. Он просто не создан для таких подвигов.

– Бурная жизнь уже не по мне, – продолжил наш гость. – Я слишком стар для нее. Но чего я только не творил, когда был молод! Отец этого не одобрял и в итоге отказался меня видеть. Однако голодать не дал. По правде говоря, старик был весьма щедр. Но когда он умер двадцать лет назад – мне тогда было тридцать шесть, – то оставил все моей сестре Берил с условием входить в мои нужды. Так она и поступала, пока не скончалась год назад. В отличие от меня, сестра от рождения знала, как себя вести. Я был за границей, когда ее не стало. Б́ольшую часть времени я живу именно там… Но, разумеется, я приехал на ее похороны.

Он пожал плечами, как какой-нибудь француз, во всяком случае, не как американец.

– Из унаследованных от отца миллионов Берил не оставила мне ничего. Ни цента. Ни су. Все отошло к ее мужу Теодору Хаку с условием входить в мои нужды. Совсем как было записано в завещании отца. Я же говорю, что сестра от рождения знала, как себя вести. Я поговорил с Хаком и предложил сразу выделить мне кругленькую сумму, скажем миллион или полмиллиона. Так ему же будет проще. Однако он держался иного мнения. Заявил, что прекрасно знает, чего хотела Берил, и пообещал исполнить ее волю. Высылать ту же сумму, которую Берил выделяла мне последние два года, – тысячу долларов в месяц. Увы, я не сделал того, что был должен.

Он явно напрашивался на вопрос, и Вульф пошел у него на поводу:

– И что же вы должны были сделать?

– Мне следовало его убить. Представляете, сидит передо мной в инвалидном кресле – у него с артериями беда, ходить не может, – сидит в отцовском доме, хозяин всему, и заявляет, что будет присылать мне по тысяче долларов в месяц из того состояния, что сколотил мой отец. По сути, это было приглашение к убийству. Если бы я его убил, не забыв о мерах предосторожности, то получил бы по завещанию Берил содержание до конца своих дней – где-то сорок тысяч долларов в год. Подобная мысль меня посещала, но строить хитроумные планы я не умею. И хоть прилично вести себя я не обучен, но на инстинкт самосохранения не жалуюсь.

Наш гость пошевелил ручкой.

– Он-то и привел меня сюда, этот самый инстинкт. Если по какой-то причине эта тварь, мой зять, этот колясочник Теодор Хак, однажды лишит меня содержания, я умру с голоду. Я не способен никого содержать, даже себя – особенно себя. Поэтому, получив в Париже предостережение об опасности, я тут же прилетел в Нью-Йорк. Мой зять приютил меня – разрешил остановиться в отцовском доме. Чертовски великодушно с его стороны! И вот я торчу здесь почти уже две недели. Я в тупике и потому решил обратиться к вам. Имеется трое…

Он резко замолчал, вперил в меня живые серые глазенки, потом перевел взгляд на Вульфа и произнес:

– То, что я вам расскажу, строго конфиденциально.

– Как и все, о чем, как правило, говорят в этом кабинете. Решение за вами, сэр.

– Ну… – Он передернул плечами и поджал губы, отчего его крошечный ротик стал еще меньше. – Я считаю, что полученное мной предупреждение имеет под собой реальную почву. Помимо поварихи и служанок в особняке постоянно присутствуют три женщины: вдовая домоправительница миссис Кэсси О’Ши, сиделка мисс Сильвия Мэрси и так называемая секретарша мисс Дороти Рифф. Они все подбивают к моему зятю клинья. И мне кажется, одной из них удалось добиться значительных успехов. Но которой – не знаю. Выяснить это мне не удалось. Я уже давно подобрал ключик к слабому полу, но в данном случае не могу им воспользоваться и потому не знаю, чт́о делать. Мне нужно как можно быстрее выяснить, кто именно из этих трех особ вскружил голову моему зятю.

– Чтобы вы могли вмешаться и пустить в ход свой ключик? – фыркнул Вульф.