Черная кошка, белый кот или Эра милосердия-2

"Клиент" попытался несколько раз встать. Его несильным пинком переворачивали обратно на спину и от души веселились, наблюдая за "навозным жуком на спине". Неразборчивый мат вскоре перешел в похрапывание. "Активист" Советской власти свернулся на мокрой земле калачиком и заснул.

Если бы Лявон изучал российскую историю, то вспомнил бы о Петре Великом и правилах "Ассамблей".

Российский самодержец пристально следил за соблюдением порядка на них. Нарушителей установленных правил, независимо от пола и возраста, Петр заставлял в виде наказания выпивать одним махом "Кубок большого орла" — изрядных размеров винную чашу на подставке в виде двуглавого символа империи. Целая бутыль вмещалась в ее широкие края, — и выпивший, тут же пьянел до такой степени, что не мог оставаться на ногах.

Пообедав, Валович лично отстрелял обе обоймы из "ТТ" по телеге. Одной пулей повредил край дышла: типа пьяный расстрелял всё по вверенному транспортному средству. Мог и лошадь убить. И это при крайней нехватке тягловой силы!

Остатками самогона залили бумаги до нечитабельного состояния. "Печать сельского совета" пополнила оставленный немцами запас документов.

Грязного и дурно пахнущего активиста закинули в телегу. Пистолет сунули в карман.

Барский и Игнатович сопроводили "транспорт" почти до вёски. Лошадь животное умное. К дому придет сама.

Возвращаться они должны были отдельно. Через "почтовые ящики" на железной дороге.

Уже подходя к убежищу, Лявон вспомнил русскую пословицу:

"И волки сыты и овцы целы".

"Твою мать, да вставай же ты, с-сука, на место…!". Ударил молотком не в полную силу. Ещё раз. Ещё. Наконец доска встала в распор. Задолбала меня эта амбразура. Задолбали инструменты.

"Мало придумать "что", так приходится думать и "как". Ни пассатижей, ни дрели, ни саморезов. "Как в дедовские времена". А я живу в эти долбанные "дедовские времена".

Раздражение перло из меня как тесто из тазика.

"Придумали строить опорный пункт силами пяти человек.

— Пусть все черновые работы выполняют рабочие, а вы самые важные и секретные. Народ не слепой и не глухой. Все будут знать, что где-то там что-то строится. А вот существенные для штурма детали: количество и направление амбразур, есть ли непростреливаемые и непросматриваемые зоны между укрепленными точками и прочее видно уже только в упор. — Объяснял нам инженер-строитель, подготовивший проект. — Сам процесс постройки разбивается на четырнадцать строительных циклов. Последним будет уборка территории и маскировка".

До вожделенной "уборки-маскировки" ещё как от Москвы до Берлина. Хрен ли инженеру: походил, потыкал палочкой, почертил на бумаге. Вечером с ребятами нажрался дармовым спиртом и укатил. А кто будет всё это реализовывать? "Если что обращайтесь!". Добрая душа! Ни телефона, ни интернета. Каждый раз двадцать пять км в одну сторону?! Достало меня всё это до печенок!

"Гвоздь, молоток, клещи, коловорот и… прекрасный набор гаечных ключей. Местный жучара Савось где-то спер танковый ремкомплект. За скромные "поллитра" отдал с "от сердца отрываю". Лучше бы танк подогнал литров за десять. Закопали бы по башню и не выделывались с амбразурами…!"

"Твою мать!". Пытаясь забить гвоздь под острым углом, чуть не врезал по пальцу.

"Всё перерыв. В таком настроении травмироваться не фиг делать". И я полез из будущего дзота на поверхность. Как оказалось вовремя.

— Командир! Там председателя сельсовета привезли! — Азамат, дежуривший по ОП уже бежал через двор.

Настроение испортилось окончательно. Если мерзавца подстерегли лесовики — крупный втык обеспечен.

Каким бы плохим человеком он не был, но авторитет власти должен быть незыблем.

Сельсовет — большой квадратный дом, постройки польских времен. С оштукатуренными и давно небелеными стенами, располагался в центре вески. Толпа здесь собралась приличная. Как же: бесплатная развлекуха. Кому горе-беда, а им — забава. Не хватало уродов с мобильниками — "срочно выложить в интернете".

С нами все "здоровались". Деревенский обычай всегда приветствовать даже незнакомых — одинаков и в России, и в Беларуси.

От телеги, где лежал председатель, шла такая вонь! Самогон, перегар, навоз — меня аж передернуло.

"Местная власть" лежала свернувшись и… храпела!

— Тю! Так він же п’яний до усрачки! — Нечипорук не деликатничал. А я, приподняв фуражку за козырек, почесал макушку.

"Вот это СИТУАЦИЯ! Парень со страху перепил и уснул. И что теперь делать? Подрыв авторитета власти налицо, только милиция здесь причем?"

— Командир, дивись а по ньому хтось стріляв! — Сема обошел вокруг возка и коня, флегматично кормившегося травой с обочины.

— Семен! А вы случаем не знаете фамилию этого "хтось". Я с вас удивляюсь. Такой умный мужчина, в чинах и не знает то, что знает весь "Привоз"!

— У него родня есть? — я обращался к ближайшей кучке перешептывающихся весчан.

— Ёсць. Маці цяпер з поля бяжыць ўжо, — сообщили мне несколько голосов сразу.

— Семен, сдается мне, что данная транспортная единица есть важное вещественное доказательство. А потому ему место в "кладовой вещдоков".