Черная кошка, белый кот или Эра милосердия-2

Ему было лет восемь, когда в лесах около деревни проходили маневры улан. Пацанва куда только не лезла, чтобы посмотреть, как кавалеристы "воюют". А насмотревшись, все решили, что когда вырастут, будут такие же сильные и ловкие. Настрогали себе сабель и винтовок — в войну играть. В какой-то день Юрася набили хлопцы. Он был не то чтобы мелкий, скорее некрупный, с большими чуть на выкате глазами, привыкший нянькать младших сестренок в заводилах не числился, крепкими драчливыми друзьями не обзавелся, а потому в детских ссорах ему порой доставалось от более сильных или дружных сверстников.

Обиженный хлопец тогда ушел в лес, где набрел на густые заросли папоротника. Деревянная сабля рубила не хуже косы. Ах, как же сладко было представлять: вот он вырос, поступил в уланы и теперь разбирается с обидчиками, а заодно и со всеми другими врагами. Кто эти "враги" он и сам не знал, но рубил со всей искренностью детской души.

Увлекшись, мальчик не услышал подъехавших улан. С улыбкой понаблюдав лихую рубку и послушав "Вось вам! Вось вам! Вось!" кавалеристы заулыбались, послышались смешки, всхрапнули, звякнули уздечками кони и, обернувшись на звук, хлопчик замер испуганным зайчонком.

Летний пронизанный лучиками солнца лес, шелестящая под теплым ветром листва, запах травяного сока. Затененная низинка, где замер в испуге щупленький хлопчик в белой испачканной невесть чем льняной рубашонке и драных штанах с деревянной покрытой зелеными потеками саблей. Эта живописная картинка: вызвала улыбки на загрубевших лицах усталых кавалеристов.

Старший среди них похвалил "рубаку":

— Могутный хлопец! Вон, якую гару ворагав зьнишчыв! Падрасце нам на змену прыйдзе![62]

Улыбки стали шире, смех громче. Раздалась команда и лес услышал знаменитые уланские "журавейки"[63].

Грязные до черноты и ороговевшие до полной нечувствительности босые ноги стремительно несли домой обладателя мальчишечьего богатства: четырех гильз, двух пуговиц с орлами и уланской кокарды.

А в недалекой вёске его ждало ещё одно приобретение: прозвище "могутный хлопец". Дзявчынки, собиравшие неподалеку ягоды, стали невольными свидетелями встречи и раззвонили о ней всем, имевшим желание слушать…

— Халера! — зашипел поскользнувшийся Злобыч, отвлекая Юрася от воспоминаний.

— Тихо ты, мехам ляснуты[64], побудишь всю вулицу!

— Да и што? Нихто носа не высуне. Побоятся. Немцы парадок навели!

Маленький домик в середине окраинной улочке — цель их прихода в город был темен. Они зашли привычным ходом со стороны пустого огорода, по тропке, выбитой по самому краешку участка.

И хотя задерживаться они не собирались, но, не доходя до дома метров двадцати, остановились. Скорее всего, их не ждали. Но лезть без разведки? Война научила внимательности и подозрительности.

Перед домом разделились и разошлись по сторонам: понаблюдать, оценить обстановку. "Могутный" скинул брезентовый дождевик и, перед тем как залечь, постелил его на влажную землю. Ствол винтовки — немецкого "Маузера", положил на упор — нижнюю слегу заборчика в направлении входа. Место было привычным. Сколько раз за последний год приходилось вот так осторожничать: лежать и смотреть на свой дом? После возвращения из Франции встреча семьёй была опасным делом: НКВД выслеживало бойцов беларуского Сопротивления именно при посещении родных.

Семья, дом… Всё идет прахом… С горечью опустив уголок рта, Канецкий в очередной раз дал свободу воспоминаниям.

Когда-то давно- сколько же лет прошло? десять? двенадцать? — молоденький полешук[65] из деревеньки среди болот, замыслил сватать юную прыгажуню[66] Надзейку Яремич.

Да только толку от той задумки? У Яремичей свой хутор: 4 гектара земли, три коровы, пара коней, телега и прочее крестьянское имущество. Трое сынов да две дочки. Все крепкие работящие. Браты подрабатывают уже на лесосеке.

А у его бацки дом у весци, гектар своей да гектар арендной пашни. И три сестры на выданье. Всё что удается заработать на поденной работе в поместье — откладывают на приданное. Незавидный Юрась жених. Ох, незавидный! Да ещё и кличка эта дурацкая!

Голь на выдумки хитра. Надумал хлопец, податься на службу в уланы.

"А что — рассуждал полешук — я старательный, коней с детства обихаживать привык, выслужусь в "унтера". Жалованье, обмундирование, еда всё казенный кошт — не жизнь, сказка. Буду снимать квартиру — вот тогда дядька Станислав уже точно отдаст за мяне Надзейку. Никудой ему не деться. А пока — потерпим…".

На губах бойца промелькнула ироничная улыбка. Он вздохнул от избытка мягкой грусти.

"Какой же я был наивный! На призывном пункте выпросился-таки в уланы. И что? Стать унтер-офицером — несбыточная мечта. Чтобы окончить школу подофицеров, кроме крепкого здоровья нужен польский аттестат о среднем образовании. А из Полесского Воеводства четверть призывников была вообще неграмотна".

— В обоз! Помощником кашевара! — распоряжение полкового начальника прозвучало приговором.

Так Юрась Канецкий начал службу в меновитом Двадцать третьем полку Гродненских улан в Поставах.