Черная маска. Избранные рассказы о Раффлсе

– Тебе будет интересно услышать, Банни, – начал он, – что я теперь живу в «Семи циферблатах», а Билл Сайкс и в подмётки мне не годится. Стоило ей щёлкнуть пальцами и моё старое полицейское досье выплыло бы на свет, но оно не идёт ни в какое сравнение с тем, что я наплёл ей о своих текущих делах. Я поведал ей, что упал так низко, как только можно упасть. Я проводил ночи в парках и воровских притонах «Семи Циферблатов». Если я и был прилично одет, то лишь потому, что я украл костюм в долине Темзы прошлой ночью. Я возвращался в свою берлогу, когда пустая площадь и её открытое окно стали для меня непреодолимым искушением. Ты бы слышал, как я умолял её позволить мне идти своим путём в объятия дьявола. Я клялся, что моим финалом станет падение в преисподнюю.

– Ну ты и наплёл, – прокомментировал я.

– Это было необходимо тогда и дало результат. Она позволила мне уйти. Но в последний момент она сказала, что не верит, что я грешен настолько, насколько считаю, а после этого состоялась та сцена на балконе, которую ты пропустил.

И на этом всё. Я не мог не сказать ему, что он отделался намного легче, чем того заслуживал за то, что вошёл туда. В следующий момент я уже жалел о своих словах.

– Если отделался, – с сомнением проговорил Раффлс. – Мы слишком близкие соседи, и я должен изображать из себя неподвижного под пристальным надзором старины Теобальда. Полагаю, мне лучше залечь на дно и ещё раз поблагодарить богов за то, что они на время сбили её с моего следа.

Мы продолжили обсуждать столь животрепещущую тему, но через несколько минут звук электрического звонка заставил нас резко умолкнуть.

– Это доктор? – спросил я с надеждой, мысленно содрогаясь от ужаса.

– Всего лишь один звонок.

– Тогда почтальон?

– Ты же знаешь, что он стучит в дверь и никогда не приходит в это время.

Звонок снова подал голос, но теперь он и не думал замолкать.

– Иди, Банни, – сказал Раффлс решительно. Его глаза сверкали. На губах застыла решительная улыбка.

– И что мне сказать?

– Если это леди, то проводи её сюда.

Это была та дама, всё ещё в своём вечернем плаще, с её прекрасной копной тёмных волос под капюшоном, с сердитым лицом и презрением в глазах. Вблизи она была даже красивее, чем я думал, и её красота была красотой уверенной женщины, но её злость застала меня врасплох, когда я подошёл к двери. Наш коридор был довольно узким, как я часто говорил, но я не рискнул преградить путь этой женщине, хотя она не удостоила меня и словом. Я был даже рад вжаться в стену, когда эта воплощённая ярость прошелестела мимо меня в освещённую комнату с открытой дверью.

– Значит, вот оно – твоё воровское логово! – вскричала она с убийственной насмешкой.

Я стоял на пороге и Раффлс взглянул в мою сторону, высоко подняв брови.

– Конечно, в прошлом у меня были дома и получше, – произнёс он, – но тебе не нужно называть мою квартиру абсурдными именами перед моим человеком.

– Тогда отправь своего «человека» заняться делом, – ответила Жак Сайар с неприятным ударением на слове «человек».

Но когда дверь была закрыта, я услышал, как Раффлс уверял её, что я ничего не знаю, что он настоящий инвалид, который был охвачен внезапным безумным искушением, и всё, что он рассказал ей о своей жизни, было ложью, чтобы скрыть своё местонахождение, но во всём, что он говорит теперь, она может убедиться, не покидая этого здания. Как оказалось, она уже всё выяснила, заглянув сначала к привратнику. И мне думается, ей было всё равно, какая из этих историй правдива.

– И ты подумал, что я могу пройти мимо тебя, когда ты в инвалидном кресле, – произнесла она, – в тот раз или в любой другой, не ощутив всем сердцем, что это ты!

II

– Банни, – обратился ко мне Раффлс, – мне ужасно жаль, старина, но тебе придётся уйти.

Прошло несколько недель с момента первого внезапного визита Жака Сайара, но было много других в разное время дня, в то время как Раффлс был вынужден как минимум однажды посетить её студию на соседней площади. Эти вторжения поначалу забавляли его и доставляли мне намного меньшее беспокойство, чем он предполагал. По его словам, у этой женщины были добрые намерения, в конце концов ей можно доверять, она способна сохранить его тайну. Однако для меня было очевидно, что Раффлс ей не доверял, и что его притворство в этом вопросе было преднамеренным, чтобы скрыть, насколько он находился в её власти. Иначе не было бы никакого смысла скрывать что-либо от единственного человека, который владел тайной его личности.

Но Раффлс считал, что стоит потратить время на то, чтобы держать Жака Сайара в заблуждении относительно его здоровья, в чём ему невольно помог доктор Теобальд, который действительно подтвердил, что я являюсь медбратом и, как и сам доктор, ничего не знаю о прошлом господина Матурина. «Так что тебе не о чём беспокоиться, Банни, – заверил Раффлс, – она думает, что ты ничего не знал тем вечером. Я же говорил тебе, что она не отличается умом в других сферах жизни. Но какая у неё сила воли!».