Читаем Чёрная птица полностью

Я открываю дверь машины, сажусь за руль и делаю глубокий вдох. Моё сердце забивается сильнее, когда я нажимаю на педаль газа, ощущая, как машина рвется вперёд, словно огромный зверь, готовый покорить дорогу и завоевать новые горизонты.

Когда я лечу по трассе, машин нет, я один, мою голову пожирают мысли. Вечная дилемма — прогулки по внутренним сторонам черепной коробки с пакетами снежинок в руках, или дисциплинированный сон по расписанию во имя продуктивного завтра? Это как борьба между свободным творчеством и структурой.

Иногда мы хотим погрузиться в мир своих мыслей, исследовать свои глубины и открыть новые горизонты воображения. Для этого мы берем на себя пакеты снежинок, символизирующие наши идеи и мечты, и отправляемся в путешествие внутрь себя. Но иногда нам нужна дисциплина и регулярность, чтобы достичь наших целей и быть продуктивными. В такие моменты мы выбираем дисциплинированный сон по расписанию, готовясь к завтрашнему дню с ясным умом и энергичным телом. Обе стороны медали важны и необходимы в нашей жизни. Важно найти баланс между творчеством и структурой, чтобы жить полной и насыщенной жизнью.

Быть животным — значит просто быть животным. Следовать инстинктам, не более, быть человеком — значит постоянно делать выбор. И от каждого твоего выбора зависит дальнейшее развитие всей истории. При этом неизвестно, как будет лучше. Если стоит выбор пойти куда-то или не пойти, ты можешь пропустить важное спонтанное знакомство, если не пойдешь, и можешь умереть по дороге до места назначения, если пойдешь. Всё бывает и всё возможно.

Как поступаю я, когда мне нужно сделать какой-то выбор? Я просто слушаю свои ощущения. Это очень просто. Ты всегда чувствуешь хочешь ты чего-то или нет, а если совсем не могу определиться, всегда руководствуюсь правилом «лучше сделать, чем не сделать». В движении нужно быть всегда. Остановился = проиграл.

Мне кажется лучше отбросить все предрассудки и сомнения, закрыться от чьих-то советов и начать гнуть свою линию прямо сегодня, прямо сейчас. Нахуй вообще сомневаться, если можно стучаться во все двери? Ведь где-то тебе обязательно откроют.

Жизнь одна. Ни твоя мама, ни твой друг, ни, уж тем более, твой сосед — никто из них не знает, как будет лучше именно тебе. У каждого свой путь, а если ты не знаешь, куда идти, есть один совет, который очень сильно помог мне в своё время: — «Если не знаешь куда идти, главное идти куда-нибудь». Никогда не сиди на месте, никогда, слышишь?

Выбор, да? Если хочешь понять суть выбора и влияния его на жизнь, крайне советую пройти графическую новеллу «Моё имя ты».

Глава 5

Страшно, страшно смотреть в зеркало и понимать, что сзади никого нет. Сбоку никого нет, справа никого, слева тоже. Никогда никого нет. Нигде, сука, никого.

Если сегодня хуево, значит, завтра будет хорошо. Баланс и равновесие никто никогда не отменял, но если сегодня очень хорошо, значить… Это и в обратную сторону работает, к сожалению. Я бы даже, наоборот, радовался. Ведь таким образом мы платим за всё замечательное, что происходит в нашей жизни.

2:00

Проснулся весь мокрый от осознания того, что я задыхаюсь. Я тонул в сердитом и неспокойном Ладожском озере, и всё было настолько реалистично, что я уже попрощался со своей только начавшейся новой жизнью. На лбу огромные капли пота, совсем не по себе.

Чувствовать себя тонущим в реальном мире и просыпаться с таким ощущением было невыносимо. Даже когда я осознал, что это всего лишь сон, моё сердце все ещё билось так сильно, что казалось, оно выскочит из груди. Мои дыхание было тяжёлым, и я боялся заснуть снова, опасаясь, что сон вернётся и заберёт меня обратно в тёмные воды Ладожского озера.

Я приподнялся с кровати, пытаясь успокоить своё сердце и вздохнуть полной грудью. Этот сон оставил за собой ощущение тревоги и беспокойства, которое не так-то просто развеять. Я понимал, что снова заснуть будет нелегко, но я знал, что не могу позволить этому сну победить меня.

4:30

Я клянусь богом, умираю. Мне правда кажется, что это конец. Не знаю, чем именно это закончится, но со всей ответственностью заявляю, что так больше не может продолжаться. Меня трясёт, я хочу порвать свой нос, разбить кулаки к чёртовой матери.

Эти слова горели в моей голове, будто зловещий знак. Я чувствовал себя зажатым в угол, лишенным выхода из этой ситуации. Ощущение бессилия и отчаяния овладели мной, заставляя сердце биться ещё быстрее.

Внезапно я почувствовал панику, словно схватился за последний соломинку спасения. В голове кружились мысли о том, как избавиться от этой безысходной ситуации, как найти выход из этого кошмара.

5:00

Я обожаю мир, но ненавижу всех.

5:12

Я благодарен за жизнь, но ненавижу себя.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Афганистан. Честь имею!
Афганистан. Честь имею!

Новая книга доктора технических и кандидата военных наук полковника С.В.Баленко посвящена судьбам легендарных воинов — героев спецназа ГРУ.Одной из важных вех в истории спецназа ГРУ стала Афганская война, которая унесла жизни многих тысяч советских солдат. Отряды спецназовцев самоотверженно действовали в тылу врага, осуществляли разведку, в случае необходимости уничтожали командные пункты, ракетные установки, нарушали связь и энергоснабжение, разрушали транспортные коммуникации противника — выполняли самые сложные и опасные задания советского командования. Вначале это были отдельные отряды, а ближе к концу войны их объединили в две бригады, которые для конспирации назывались отдельными мотострелковыми батальонами.В этой книге рассказано о героях‑спецназовцах, которым не суждено было живыми вернуться на Родину. Но на ее страницах они предстают перед нами как живые. Мы можем всмотреться в их лица, прочесть письма, которые они писали родным, узнать о беспримерных подвигах, которые они совершили во имя своего воинского долга перед Родиной…

Сергей Викторович Баленко

Биографии и Мемуары
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное