Чернила и огонь

Эта догадка была чересчур весомой, чтобы ее проигнорировать. Я уже хотела сказать, что у нас нет никаких доказательств, которые подтвердили бы это подозрение, но прекрасно понимала, что мы находились на таком этапе, когда нельзя было исключать ни одной гипотезы, какой бы безумной она ни казалась.

Отдаленный звук сирены сбил меня с толку.

– Ты что, не в библиотеке? – спросила я.

– Нет. После смерти Себастьяна отдел остался без управления. Пока не решат, что с ним дальше делать, мое будущее туманно. И если честно, мне больше нигде не хочется работать.

– Мне очень жаль.

Я ощутила, насколько сильно он был разочарован, и снова задалась вопросом, почему он так зациклился на возвращении книг, украденных нацистами. Вероятно, существовала какая-то история, которую он мне никогда не рассказывал. Может, он бы мне ее и поведал, если бы я проявила к нему больший интерес и не была настолько сосредоточена на собственных проблемах. Впрочем, было уже слишком поздно об этом сожалеть.

– И что теперь, Грета?

На этот раз замолчала я, размышляя над этим вопросом и тем, какой ответ на него дать.

– Поеду в Кадис, чтобы пообщаться с этим книготорговцем. – Я сделала вдох, словно ныряльщик перед выполнением сальто мортале с переворотом. – И хочу, чтобы ты поехал со мной.

Я взмолилась, чтобы он не воспользовался этим моментом, не послал меня к черту. Он воспринял мою просьбу с недоверием и несколько секунд помолчал, прежде чем ответить.

– Мне очень хотелось бы тебе доверять, Грета, но я не уверен, что должен это делать.

Пафос, с которым он произнес эти слова, привел меня в бешенство. А чего я еще от него ожидала? Я уже попросила у него прощения. Сколько еще раз надо это сделать, чтобы он снова начал мне доверять?

– Да ладно тебе, Олег. Не думаю, что у тебя сейчас есть занятия получше.

– Представь, что я поеду в Кадис, и когда мы там окажемся, ты снова дашь мне пинка, как в прошлый раз. Меня это немного расстроит.

– Этого не произойдет.

– А если произойдет, Грета?

– Если произойдет, то посмотрим, что делать дальше.

Я рисковала. Олег медлил с ответом, и я надеялась, что он просто решил над ним подумать, а не искал вежливый способ меня отшить.

– Я только что получил письмо, – сказал он. – Эта странная смена темы выбила меня из колеи. К чему он клонил? Олег продолжил, не дожидаясь моих вопросов. – Там билет на мое имя на самолет из Берлина в Кадис. Это твоих рук дело?

Я уже собиралась ему ответить, но поняла, что даже не знаю, что сказать. Мне не потребовалось много времени, чтобы сложить два и два, и самое логичное объяснение родилось у меня в голове безо всякого предупреждения.

Все еще прижимая телефон к уху, я вернулась в гостиную. Марла сидела за компьютером, как будто была ни при чем, но я слишком хорошо ее знала, чтобы купиться на ее невинное поведение. Я прекрасно знала, что она только что сделала: взяла для Олега билет на самолет, даже не посоветовавшись со мной.

«Я ее убью», – подумала я.

– Это не шутка, Грета?

Олег задал этот вопрос угрюмым, недоверчивым тоном. Я уже была готова взять свои слова обратно, поэтому, вновь повернувшись к Марле спиной, сосредоточилась на том, чтобы перевести дыхание.

– Мне нужно, чтобы ты поехал, Олег.

Библиотекарь ничего не ответил. Мне уже начинали надоедать эти паузы и многозначительность, которой, казалось, был пропитан наш разговор. Возможно, из-за этого или из-за ужаса, который вызывала у меня вероятность того, что он может мне сейчас отказать, но, нажав на кнопку, я прервала звонок, а потом, бросив телефон на диван, повернулась к сестре.

– Ты долбанутая или как?

Хихикнув, Марла повернулась ко мне, после чего, прикурив сигарету, подмигнула, то ли от того, что в ее глаза попал дым, то ли радуясь проделанной шалости.

58

Стратос отправился в книжный магазин «Мануэль де Фалья» в тот же вечер.

Он пришел туда незадолго до закрытия. Будь это кто-то другой, Хуан Мануэль вежливо попросил бы его не заходить, но для него был готов сделать исключение. Он ему доверял. Уже не раз мужчина опускал металлическую шторку, вешал на дверь табличку «закрыто» и оставался внутри вместе со Стратосом, обрабатывая заказы и возвраты и наблюдая, как тот прогуливается среди книг со спокойствием человека, у которого нет других забот.

– Добрый вечер, Хуан Мануэль.

– Добрый вечер, сударь. А я как раз хотел с вами поговорить.

Стратос наморщил лоб. Хуан Мануэль насладился этими мгновениями ожидания, прежде чем продолжить. – «Испанский Парнас».

Ему нравилось, какой эффект оказывали на его клиентов подобные реплики. Стратос старался сдержать недоверие, будто не хотел строить иллюзий, но все равно не мог скрыть волнение.

– Правда?

– Он у одной девушки из Мадрида. Завтра она приедет, чтобы его отдать.

Стратос переменился в лице, и изменения эти сначала казались незаметными, но с каждой секундой становились все более очевидными. Его черты стали жестче, а зрачки вдруг сузились. Подобная реакция удивила Хуана Мануэля, и он прокрутил свои слова в голове, одно за другим, чтобы убедиться, что не сказал ничего, что могло расстроить его клиента.