Чернила и огонь

Впрочем, решение я приняла не благодаря настойчивости Марлы, а получив заказное письмо тем же утром. Его принесли, пока мы с ней продолжали спорить, как нам лучше поступить. Почтальон ждал, пока я подпишу квитанцию, пока Марла что-то кричала мне с другого конца квартиры. Хотя я и подозревала, о чем могла идти речь, потрясение, которое я испытала, прочитав эти строки, заставило меня внезапно перестать слышать голос сестры. Я сосредоточилась на нескольких отдельных предложениях, подводивших итоги письма.

Адвокатами семьи Стерлинг-Кирос [… ] возбуждено уголовное дело по подозрению в том, что Вы похитили из их дома рукописный экземпляр книги «Милосердный палач» авторства Хорхе Луиса Борхеса, датированный [… ] и оцененный примерно в пятьдесят тысяч евро, в связи с чем [… ] они требуют от Вас возврата данного экземпляра или выплаты его предполагаемой стоимости, а также компенсации за причиненный ущерб и неудобства, которая должна составлять не менее тридцати процентов от стоимости данного экземпляра.

Я прокрутила в голове эти цифры, и меня охватил приступ тошноты. Какой-то эксперт, явно друг семьи Стерлинг, оценил этот экземпляр выше, поскольку никто в здравом уме не заплатил бы пятьдесят тысяч евро за рукопись Борхеса, какой бы необычной она ни была. Я задумалась, не Херцог-Мерзавец ли это был, ведь он обожал взвинчивать цену в обмен на то, чтобы получить хороший процент в качестве вознаграждения за оказанные услуги.

На самом деле, это не имело большого значения. Пятьдесят тысяч евро казались мне такими же нереальными, как тридцать или двадцать, даже несмотря на внушительную сумму, которую я только что получила от Эдельмиро Фритц-Брионеса. Я больше не могла откладывать этот вопрос. Нужно было нанять команду хороших адвокатов и разобраться с этим иском. Письмо стало ультиматумом, необходимым, чтобы раз и навсегда со всем этим покончить.

Марла обнаружила меня в гостиной с письмом в руках. Отобрав его у меня, она пробежалась глазами по тексту, а затем, скомкав бланк, бросила его в другой конец комнаты.

– К черту этих Стерлинг-Кирос.

Подняв документ с пола, я разгладила его на столе.

– Нам нужно этим заняться, Марла. Деньги Фритц-Брионеса позволят нам нанять хорошего адвоката, который…

– Что ты несешь? Мы с таким трудом заработали эти деньги, а теперь собираемся потратить их на это сраное судебное разбирательство? Даже если мы выиграем, то останемся ни с чем, Грета. Будем такими же, как раньше: на грани выселения.

– Мы могли бы потребовать от Стерлингов возмещения ущерба.

Я произнесла эти слова с неуверенностью, потому что осознавала, насколько это бессмысленно. Марла расхохоталась, подтверждая мои сомнения.

– Для этого нам нужно выиграть суд, но, учитывая, как в этой стране работает правосудие, я в этом сомневаюсь. Даже если нам это удастся, то мы столкнемся еще с одним судебным процессом, долгим и дорогостоящим. Мы разоримся раньше, чем заставим Стерлингов выплатить нам хоть один евро.

Как бы трудно мне ни было это принять, с ее логикой нельзя было поспорить. Чтобы развеять последние остававшиеся у меня сомнения, Марла схватила меня за плечи, приблизила свое лицо к моему и очень медленно со мной заговорила.

– Мы найдем Стратоса. – Она сказала это с уверенностью, словно речь шла не о простом обещании, а о свершившемся факте, пророчестве, готовом в любой момент сбыться. – Мы заполучим книги, украденные нацистами, – продолжила она. – Найдем Библиотеку Еврейской общины Рима. Станем знаменитыми и жутко богатыми. И если после этого Стерлинги-Кирос все еще захотят с нами воевать, наймем самых дорогих и безжалостных адвокатов в стране и разгромим их в суде.

Было заманчиво поддаться обещаниям, которыми с таким энтузиазмом разбрасывалась моя сестра. Должно быть, она заметила, что я начала сдаваться, поскольку воспользовалась моментом, чтобы снова сесть за компьютер и ввести на нем несколько команд. Мы находились на этом этапе работы. Марла закончила фотографировать «Испанский Парнас» и загрузила изображения в сеть.

– Готово.

С каждой минутой я все больше сожалела о том, что выбрала этот путь. Мы вложили в этот экземпляр такое количество денег, которое вряд ли сможем вернуть. И все для чего? Чтобы найти наследника нациста? Парня, который, если наши подозрения подтвердятся, убивает любого, кто попадается у него на пути, чтобы достигнуть своих целей?

«Что же я наделала? – сокрушалась я, стараясь скрыть свои метания от Марлы. – Какого черта я натворила?»

55

В тот же день нам позвонили.