Черное облако

Марлоу и Лестер с ошарашенным видом вышли вслед за Кингсли из комнаты.

– Крис, вы не можете так поступить, – сказал Марлоу.

– Могу и поступлю. Если разрешим ему вернуться в Лондон, то под угрозой окажутся жизни всех, кто здесь находится, начиная с вас, Джефф, и заканчивая Джо Стоддардом. А этого я просто не могу допустить. Не будем усложнять и без того практически безвыходную ситуацию.

– Но если он не вернется в Лондон, за ним кого-нибудь пришлют.

– Не пришлют. Мы отправим радиосообщение и скажем, что дороги временно стали непригодными для проезда, и пару дней премьер-министру придется повременить с возвращением. Температура быстро опускается – вы ведь помните, что я вам говорил, когда мы ездили в пустыню Мохаве? О том, что температура резко опустится? Именно это сейчас и происходит. Через несколько дней по дорогам действительно невозможно будет проехать.

– Не понимаю. Неужели навалит еще больше снега?

– Нет, конечно. Но совсем скоро температура станет такой низкой, что любой двигатель внутреннего сгорания просто заглохнет. Не останется моторизованных транспортных средств, способных перемещаться по земле или воздуху. Конечно, можно изготовить специальные двигатели, но, когда у них дойдут до этого руки, ситуация настолько усугубится, что никто уже не будет переживать о том, где находится премьер-министр: в Лондоне или нет.

– Полагаю, так и будет, – согласился Лестер. – Нам придется блефовать всего около недели. А потом все наладится. Честно говоря, не хочется, чтобы меня выставили на мороз из нашего уютного маленького убежища, особенно после всех тех трудностей, которые мы пережили, пока строили его.

Паркинсону редко приходилось видеть премьер-министра по-настоящему рассерженным. Раньше он просто старался ему поддакивать, чтобы не разъярить еще сильнее. Но теперь он чувствовал, что придется принять весь гнев премьер-министра на себя.

– Прошу прощения, сэр, – сказал он после того, как несколько минут выслушивал премьер-министра, – но, боюсь, вы сами виноваты. Зря вы назвали Кингсли некомпетентным. Это несправедливое обвинение.

– Несправедливое! – захлебываясь от ярости проговорил премьер-министр. – Фрэнсис, вы понимаете, что из-за утверждений Кингсли об одном месяце, мы не сделали специальных запасов топлива? Вы хоть представляете, в какое положение он всех нас поставил?

– То, что кризис продлится всего месяц, заявлял не только Кингсли. То же самое подтвердили и американцы.

– Одна некомпетентность не служит оправданием для другой.

– Я не согласен, сэр. Когда я находился в Лондоне, мы все время стремились преуменьшать значимость ситуации. В отчетах Кингсли всегда звучали опасения, которые мы не хотели принимать во внимание. Мы постоянно убеждали себя, что ситуация намного лучше, чем кажется. И никогда не рассматривали вероятность, что все окажется хуже наших предположений. Возможно, Кингсли и ошибался, но все же оказался ближе нас к истине.

– Но почему он ошибся? Почему все ученые ошиблись? Вот что я пытался выяснить, только никто мне этого не объяснил.

– Они бы объяснили, если бы вы потрудились их спросить, а не мешать им своими криками.

– Я начинаю подозревать, что вы провели здесь слишком много времени, Фрэнсис.

– Я прожил здесь достаточно и понял, что ученые не считают себя людьми, неспособными на ошибки. Это мы, обыватели, пытаемся рассматривать их утверждения как безошибочные.

– Ради бога, хватит философствовать, Фрэнсис! Будьте так добры, объясните мне просто и ясно, что пошло не так?

– Насколько я понимаю, Облако повело себя совершенно неожиданным образом, и никто не может этого понять. Все ученые считали, что оно будет набирать скорость по мере приближения к Солнцу, затем пройдет мимо Солнца и снова улетит в космос. Вместо этого оно стало замедляться, а оказавшись около Солнца, практически остановилось. Оно не полетело дальше, а зависло вокруг Солнца.

– Но как долго оно так будет оставаться? Меня это больше всего интересует.

– Этого вам никто не сможет сказать. Может быть, неделю, месяц, год, тысячелетие, миллион лет. Никто не знает.

– Но боже мой, вы хотя бы слышите, что говорите? Если Облако не улетит, мы долго не протянем.

– Вы думаете, Кингсли этого не знает? Если Облако останется еще на месяц, много людей погибнет, но некоторые уцелеют. Если на два месяца – то уцелеют единицы. Если на три, то все, кто находятся в Нортонстоу, умрут, несмотря на наши приготовления. И мы будем в числе тех, кто умрет последними. Если же оно останется здесь на год, то на Земле погибнет все живое. Как я уже сказал, Кингсли все это известно, именно поэтому он не воспринимает всерьез политическую сторону этого вопроса.

Перемена к лучшему