Черное облако

– Вот такие вот чертовские аргументы вроде этого. Гольфист бьет по мячу. Мяч попадает в траву. Вероятность, что мяч попадает в определенный пучок травы, очень мала, просто очень-очень. Есть миллион других пучков травы на поле, куда он может закатиться. Повторю, вероятность очень, очень, очень мала. Значит, дело не в том, что гольфист ударил по мячу, а в том, что мяч намеренно упал в это место. Правда же, чертовский аргумент? Как раз такой, как высказал Уайчарт.

Это была самая длинная речь, которую они услышали от Александрова за все время.

Уайчарт на сдавался. Когда смех стих, он вернулся к теме.

– Мне кажется, это совершенно ясно. Если ракеты были направлены, то шансы, что они попадут в цели, возрастали. И поскольку в цели они все-таки попали, совершенно ясно, что, скорее всего, их направляли.

Александров многозначительно взмахнул рукой.

– Правда ведь, черт побери?

– Мне кажется, Алексей хотел сказать, – объяснил Кингсли, – что наши предположения о существовании определенных целей необоснованны. Как в случае с гольфистом, когда мы предполагаем, что он выбрал определенный участок – пучок травы – в качестве цели, в то время как очевидно, что гольфист не думал об этом, совершая свой удар.

Русский кивнул.

– Нужно определить чертову цель до удара, а не после него. Рубашку надевают перед тем, как пойти на вечер, а не по возвращении.

– Потому что в науке важны только предположения?

– Да, черт побери. Уайчарт предполагает, что ракеты были направлены. Хорошо, давайте спросим у Облака. Только так мы все поймем. Спор не поможет ничего решить.

Это предложение привлекло их внимание к весьма прискорбным обстоятельствам. После истории с ракетами связь с Облаком оборвалась. Никто не мог найти в себе достаточно уверенности, чтобы попытаться установить с ним новый контакт.

– Не думаю, что Облаку такой вопрос понравится. У меня сложилось впечатление, что оно здорово рассердилось, – заметил Марлоу.

Однако Марлоу ошибался, и через пару-тройку дней они это выяснили, когда получили от Облака неожиданное сообщение, в котором оно заявляло, что примерно через десять дней покинет Солнце.

– Это невероятно! – сказал Лестер Паркинсону и Кингсли. – Прежде Облако, кажется, было уверено, что задержится здесь не меньше чем на пятьдесят лет, а возможно, и больше чем на сто.

Паркинсона известие сильно встревожило.

– Должен сказать, что для нас это не сулит ничего хорошего. Как только Облако улетит, нам конец. Ни один суд в мире не встанет на нашу сторону. Сколько, по-вашему, времени мы сможем поддерживать связь с Облаком?

– Принимая во внимание мощность наших передатчиков, то около двадцати лет или дольше, даже если бы Облако начало довольно сильно ускоряться. Но, судя по последнему сообщению Облака, нам вообще не удастся быть с ним на связи, пока оно набирает скорость. Похоже, что в его внешних слоях движение электрического тока будет довольно хаотичным. Это приведет к возникновению большого количества электрических помех. Поэтому нам не удастся получить ни одного сообщения, пока процесс ускорения не завершится, а произойдет это лишь через несколько лет.

– Боже, Лестер, вы хотите сказать, что у нас осталось всего десять дней, а потом мы ничего не сможем предпринять в течение многих лет?

– Совершенно верно.

– Нам конец. Что будем делать? – простонал Паркинсон.

Кингсли наконец принял участие в обсуждении:

– Возможно, что ничего. Но, по крайней мере, мы можем выяснить, почему Облако улетает. Судя по всему, оно резко изменило решение, и на это должны быть серьезные причины. Давайте попробуем узнать какие. Посмотрим, что оно скажет.

– Возможно, оно вообще не станет нам отвечать, – мрачно заметил Лестер.

Но они все-таки получили ответ:

«Мне сложно ответить на ваш вопрос, так как, судя по всему, он затрагивает сферы личного опыта, о которых ни я, ни вы не имеем ни малейшего представления. В наших прошлых беседах мы не обсуждали с вами природу религиозных верований людей. Я нахожу их в высшей степени нелогичными, и, насколько понимаю, вы тоже, так что нет смысла развивать эту тему. По большому счету традиционная религия в том виде, в котором воспринимают ее многие люди, совершенно нелогична в своих попытках постичь сущности, находящиеся за пределами Вселенной. Поскольку Вселенная включает в себя все, ничто не может находиться за ее пределами. Идея о «боге», который создал Вселенную, – механический абсурд, он, вероятно, берет свое начало из создания людьми разных механизмов. Думаю, вы со мной согласитесь.

Но все равно при этом остается много загадок. Возможно, вы задавались вопросом, существуют ли во Вселенной другие создания, наделенные еще более развитым интеллектом? Теперь вы знаете, что существуют. Точно так же и я размышляю о возможности существования интеллекта, намного выше моего. Насколько мне известно, такого нет ни в этой, ни в других галактиках. И все же я чувствую, что подобный разум играет важнейшую роль в нашем существовании. Иначе кто решает, как должна вести себя материя? Кто формулирует ваши законы физики? И почему именно эти законы, а не какие-либо еще?