Черное облако

– Видите ли, Кингсли, мой дорогой друг, я один раз в жизни позволил себе говорить с вами совершенно откровенно, хотя на самом деле мне давно уже стоило так поступать. Циник из вас никудышный, до настоящего цинизма вам далеко. В глубине души, и поверьте, я говорю совершенно серьезно, вы просто мечтатель-идеалист.

В разговор вмешался Марлоу:

– Когда вы закончите заниматься самокопанием, мне кажется, нам всем стоит подумать о том, что делать дальше.

– Прямо как в пьесе Чехова, будь он не ладен, – проворчал Александров.

– Зато интересно и весьма проницательно, – сказал Макнил.

– О, Джефф, насчет того, что нам делать дальше, ничего сложного нет. Мы должны связаться с Облаком и обо всем ему рассказать. В любом случае это единственное, что в наших силах.

– Крис, вас это вполне устраивает?

– Конечно, какие могут быть сомнения? Прежде всего я руководствуюсь довольно эгоистичными мотивами. Возможно, нам удастся избежать гибели, так как Облако будет предупреждено и не впадет в слепую ярость. Но, несмотря на сказанное Паркинсоном, я все равно считаю, что поступил бы точно так же, даже если бы этого мотива и не существовало. Пускай это слово покажется странным и не совсем точно передает смысл того, что я на самом деле думаю, но я считаю, что поступаю по-человечески. Однако, если подходить к делу с практической стороны, то мне кажется, что мы должны принять это решение по всеобщему согласию или, по крайней мере, при поддержке большинства. Мы можем еще долго обсуждать этот вопрос, но, полагаю, вы уже успели все обдумать за последний час. Предлагаю сразу провести голосование. Лестер?

– Я – за.

– Александров?

– Предупредим этого паршивца. Теперь нам точно крышка!

– Марлоу?

– Согласен.

– Макнил?

– Да.

– Паркинсон?

– Согласен.

– Чисто из любопытства, Паркинсон, пускай я опять начинаю говорить как персонаж из чеховской пьесы, но все же скажите, почему вы согласились? С первого дня нашего знакомства и до сегодняшнего утра я считал, что мы с вами находимся по разные стороны баррикад.

– Так и было, потому что мне приходилось выполнять свою работу, и я старался оставаться лояльным своему руководству. Но сегодня я вдруг понял, что должен освободиться от своих прежних обязательств, чтобы исполнить другие, более важные и значительные. Возможно, я начинаю превращаться в такого же мечтателя-идеалиста, но я согласен со всем, что вы сказали, подразумевая наш долг перед людьми. И я согласен, что мы должны поступить по-человечески.

– Значит, мы договорились, что свяжемся с Облаком и оповестим его о существовании этих ракет?

– Вам не кажется, что стоит посоветоваться с остальными? – спросил Марлоу.

Кингсли ответил:

– Джефф, возможно, мой ответ прозвучит по-диктаторски, и все же нет, я против дальнейшего расширения дискуссии. Для начала я предупреждаю, что, если мы посоветуемся со всеми и это приведет к принятию прямо противоположного решения, я с ними не соглашусь, пускай после этого вы и сочтете меня диктатором. Но есть еще один момент, который упомянул Алексей, о том, что нам теперь точно крышка. До сих пор мы с пренебрежением относились ко всем общепризнанным авторитетам. Но мы делали это с юмором. Любая попытка подать на нас в суд, без сомнения, вызвала бы только смех. Однако сейчас все будет иначе. Если мы передадим Облаку, что называется, военную информацию, то возьмем на себя очень серьезную ответственность. И я не хочу, чтобы эта ответственность легла на плечи слишком многих. Например, я точно не хочу, чтобы в этом оказалась замешана Энн.

– Паркинсон, что вы думаете? – спросил Марлоу.

– Я согласен с Кингсли. Не забывайте, что, по сути дела, мы не обладаем никакой властью. Ничто не помешает полиции ворваться сюда и арестовать нас. Разумеется, не исключено, что Облако захочет нас поддержать, особенно после этого эпизода. Но опять же, возможно, что оно просто оборвет связь с Землей и ничего не предпримет. Мы рискуем остаться с одними только нашими голословными утверждениями. Пока нам очень хорошо удавалось блефовать, так что даже не удивительно, что политики проглатывали нашу наживку. Но мы не можем блефовать всю жизнь. Более того, даже если нам удастся заполучить Облако в союзники, наша позиция все равно остается очень уязвимой. Заявления в духе «Я могу стереть целый американский континент» звучат грозно, но вы прекрасно знаете, что никогда этого не совершите. Так что в любом случае блеф остается нашим единственным оружием.

Эти слова сильно охладили настрой всех присутствующих.

– Совершенно очевидно, что мы должны предупредить Облако в обстановке строгой секретности. Никто, за исключением находящихся в этой комнате, не должен знать о происходящем, – заметил Лестер.

– Это не так-то просто сделать.

– Что вы имеете в виду?

– Вы забыли, что информацию я получил из Лондона. В Лондоне не сомневаются, что мы известим Облако. Пока они верят нашему блефу, все хорошо, но если что-то пойдет не так…

– Раз они считают это само собой разумеющимся, тогда давайте так и сделаем. Если мы точно знаем, что нас накажут, преступление совершить стоит, – заметил Макнил.