Черное облако

– И есть еще одна причина, по которой они никогда не пришли бы к какому-нибудь другому выводу, – добавил Паркинсон. – Позвольте рассказать вам историю моей жизни. Я учился в хороших частных школах: в начальной и в средней. В таких школах самых способных учеников обычно поощряли в изучении классики, и, хотя, возможно, мне и не стоит так говорить, это был как раз мой случай. Я выиграл стипендию в Оксфорде, неплохо там отучился и к двадцати одному году обнаружил, что моя голова забита совершенно бесполезными знаниями. Во всяком случае, пользу они могли принести только очень умному человеку, а я умом не отличался. Поэтому я поступил на административную службу и в конце концов получил мою нынешнюю должность. Мораль моей истории в том, что политикой я занялся по чистой случайности, а не потому, что планировал сделать это. Это происходит и с другими, осмелюсь утверждать, что мой случай не уникален. Но мы, случайные люди, находимся в меньшинстве и обычно не занимаем влиятельных постов. Большинство приходят в политику, потому что жаждут этого, им нравится быть в центре внимания, привлекает возможность управлять массами.

– Паркинсон, да это настоящее признание!

– Теперь вы понимаете, что я имею в виду?

– Я начинаю смутно догадываться. Вы хотите сказать, склад ума у ведущих политиков таков, что они и представить себе не могут, как кому-то может не понравиться перспектива стать диктатором.

– Да, Крис, я себе это живо представляю. – улыбнулся Лестер. – Труд до изнеможения, казнь за один только смех, все жены и дочери живут в постоянном страхе. Я даже рад, что участвую в этом!

– Участвуете в этом? – с некоторым удивлением спросил русский. – Не терпится пойти и заткнуть всем глотки?

– Да, Алексей, но не сейчас, конечно, а попозже.

– Теперь кое-что начинает проясняться, Паркинсон. – Кингсли продолжил ходить по комнате. – Но я до сих пор не могу понять, почему перспектива того, что мы станем мировыми диктаторами, какой бы нелепой эта идея ни казалась, – худшая из альтернатив? Даже ужаснее тех мер, которые уже были предприняты.

– Для Кремля потеря власти – это самое страшное, – сказал Алексей.

– Алексей, как всегда, зрит в корень, – ответил Паркинсон. – Полная потеря власти – самая жуткая перспектива для любого политика. Она затмевает все остальное.

– Паркинсон, вы меня поражаете. Я серьезно. Клянусь небом, я всегда был невысокого мнения о политиках, но в моем понимании даже самый подлый человек никогда не будет ставить свои амбиции выше судьбы всего человечества.

– О, мой дорогой Кингсли, все-таки вы совершенно не понимаете людей. Вы помните библейскую мудрость: «Пусть левая рука твоя не знает, что делает правая»? Вам известно, что она означает? То, что свои идеи лучше держать в маленьких водонепроницаемых отсеках, не позволяя им взаимодействовать или противоречить друг другу. Это означает, что вы можете ходить в церковь один раз в неделю и грешить остальные шесть. Не думайте, что кто-то видит в этих ракетах потенциальную угрозу для всего человечества. Наоборот. Это отважный отпор захватчику, который уже уничтожил целые поселения, из-за чего даже самые сильные страны оказались на пороге катастрофы. Это дерзкий и решительный ответ демократических сил угрозе потенциальной тирании. Нет, я не шучу. Я говорю абсолютно серьезно. И не забывайте слова Гарри Лестера о том, что «все жены и дочери живут в постоянном страхе». В этом тоже что-то есть.

– Но это же какой-то абсурд.

– Для нас, да. Но не для них. Мы со своих позиций слишком легко трактуем высказывания других людей.

– Честно говоря, Паркинсон, мне кажется, что вся эта история лишила вас здравого смысла. Не может быть все настолько плохо, как вы говорите. И тому есть одно доказательство. Откуда вы узнали про эти ракеты? Кажется, вы говорили, что из Лондона?

– Да, из Лондона.

– Значит, у них все-таки осталась еще капля порядочности.

– Мне жаль разочаровывать вас, Кингсли. Я не могу полностью доказать мою правоту, это так, но полагаю, что мы никогда не получили бы этой информации, если бы у британского правительства возникла возможность присоединиться к США и Советам. Видите ли, у нас нет ракет, которые мы могли бы запустить в Облако. Понимаете, если бы вы захватили власть над миром, эта страна пострадала бы меньше остальных. Что бы мы там о себе ни думали, но Британия неуклонно и стремительно теряет статус мировой державы. Возможно, британское правительство оказалось бы только в выигрыше, если бы США, Советы, Китай, Германия и другие страны стали бы подчинятся приказам группы людей, которые находятся в Британии. Возможно, они надеются, что это позволит им ярче сиять отраженным светом вашей или, если хотите, нашей славы, как они сияли в последнее время. Возможно, они считают, что, когда речь зайдет об административных вопросах, им удастся обвести вас вокруг пальца и взять все под свой контроль.

– Как бы странно это ни звучало, Паркинсон, но было время, когда я думал о себе как о законченном цинике.

Паркинсон усмехнулся.