Черное солнце

Метров через пятьсот подземная галерея стала заметно шире. Датчики показали, что температура воды быстро поднимается и уже почти достигла трех градусов выше нуля. Соленость тоже стала увеличиваться, судя по приборам, прямо на глазах. Внезапно мы увидели впереди тонкие желтые лучи света, которые метались под сводом пещеры. Подплыв ближе, я хорошо различила темные силуэты трех неизвестных аквалангистов, методично исследующих… застывшую на дне огромную субмарину. Несмотря на скудное освещение, я сразу узнала ее. Та же характерная для этих типов подводных лодок бочкообразная рубка, внутри ограждения которой смотрели вверх ржавыми стволами две спаренные артиллерийские установки с 20-миллиметровыми пушками. Но существенное отличие от остальных лодок, виденных мной раньше, заключалось не в таком мощном вооружении. Все внутри меня ликовало. Мы нашли ее! Я не выдержала и, наплевав на осторожность, врубила мощный подводный прожектор, направив его ослепительно-белый луч на переднюю часть рубки. Теперь на ней ясно можно было различить намалеванный черной краской древний символ шумеров и тамплиеров – «Черное солнце». Я замерла на мгновение, завороженная этим зрелищем. А вокруг субмарины тем временем уже разворачивался жестокий подводный бой. Переплетение тел и мелькание ласт разных окрасок. Целые облака воздушных пузырей из перерезанных шлангов, почувствовав свободу, рвались вверх, к сводам мрачного туннеля. Клубами поднимающиеся вверх и быстро разрастающиеся в стороны красно-коричневые облака кровавой мути. Пузырящиеся дорожки пуль-гвоздей, распарывающие толщу ледяной воды и пронзающие мечущиеся фигуры врагов. Подводная схватка всегда скоротечна, и буквально через несколько мгновений все было кончено. Три тела в темных комбинезонах в ореоле воздушных пузырей, похожие на нелепые большие морские звезды, подхваченные сильным течением, быстро стали удаляться, мигая нам напоследок светом фонарей, закрепленных у них на запястьях. Пока совсем не исчезли из виду в черном жерле туннеля. Я мазанула прожектором по полю битвы. С облегчением увидев целого и невредимого Егора, который, обернувшись на свет, показал мне сложенные цифрой О большой и указательный пальцы. Тогда я стала спускаться ниже. Подлодка стояла на грунте на ровном киле, прижавшись бортом к стенке туннеля, вдоль которой угадывался бетонный пирс с большими ржавыми швартовочными кольцами. Подплыв вплотную, я поняла, что правая сторона скалы, как и пирс, сплошь покрыта толстым слоем прозрачного льда. Субмарина одним бортом буквально вмерзла в лед. Вокруг, полузане-сенные песком, под разными углами торчали из грунта несколько десятков ржавых кислородных баллонов синего цвета с белыми орлами, державшими в когтях свастику. Рядом, ощерившись хвостовым оперением, лежала рыжая, со следами черной краски торпеда внушительных размеров. Заметив, что мои друзья направились к носовым торпедным аппаратам подлодки, крышка одного из которых была распахнута настежь, я, вслед за мелькнувшими у моего лица ластами Егора, тоже направилась внутрь «морской хищницы Деница». Едва мы оказались в первом отсеке лодки, стало понятно, что вооружение с нее, вопреки нашим предположениям, не снято. И лодка явно предназначалась не только для транспортировки грузов. В свете фонарей, блуждающих по чреву морского монстра, я увидела огромные закрытые крышки аппаратов, расположенных вертикально один над другим. Под нами, покрытые черным илом, угадывались тонкие рельсы с навеки застывшими на них причудливыми остовами зарядных тележек. Проплыв в отверстие распахнутой металлической двери, мы оказались во втором – аккумуляторном – отсеке. Об этом я догадалась, рассмотрев по обе стороны от себя висевшие на заржавленных цепях рамы – все, что осталось от матросских коек. Внизу, прямо под нашими ногами, чернели большие прямоугольные аккумуляторные ямы, заполненные всяким мусором. С трудом пробравшись через хитросплетения проводов, в беспорядке свисавших сверху, я попала в большое помещение со странной толстой трубой посередине, уходящей куда-то вверх. И только приблизившись вплотную, поняла – это центральный пост подводной лодки. А труба – не что иное, как командирский перископ. Егор указал мне рукой на большой металлический сейф, стоявший у переборки и покрытый все тем же черным илом. Я кивнула головой и, оставив напарников на центральном посту, поплыла дальше. Вероятно, я попала в кормовой аккумуляторный отсек, так как сразу увидела внизу всё те же большие прямоугольные ямы, а подняв глаза и поведя прожектором в сторону, едва не задела аквалангом угол железной койки, свисавшей буквально с потолка. Чертыхнувшись про себя и мысленно решив впредь быть как можно более осторожной, я поплыла дальше. Когда позади остался дизельный отсек с непонятными для меня агрегатами и хитросплетениями трубопроводов, я попала в помещение, почти все пространство которого, насколько я могла судить, занимали несколько огромных электромоторов. Я быстро осмотрелась по сторонам и, не обнаружив для себя ничего интересного, не останавливаясь, продолжила путь.