Черноглазая (СИ)

Рязанцы видели, как Мелек трясло от ярости, когда она выхватила нож из рук Коловрата. Лезвие слегка полоснуло по ладони Евпатия, но тот даже не дернулся. Мелексима отрезала аккуратно локон волосы и протянула мужчине, который тут же вернулся к тому месту, откуда наблюдал шоу. Мелексима накинула на голову капюшон.

Коловрат, вместе с отрывком охранной грамоты, аккуратно повязал на стрелу черную прядь. Это будет хорошим предупреждением для Батыя ― если он действительно любит Мелек, пусть будет осторожен в своих приказах. В любой момент тонкая шейка девушки может быть преломлена или перерезана. Евпатия было терять уже нечего.

Стрела вонзается аккурат около Субэдэй, и темник быстро узнает черные волосы. Он, потеряв всякий интерес к монголу, которого отчитывал, хватает стрелу и спешит к хану. Похищение Госпожи вызвало множество слухов, одни страшнее остальных. У Хостоврула и Жаргаля волосы вставали дыбом, когда они слышали версии о том, что Мелек могли давно убить и просто выждать хорошего момента, чтобы отправить тело в орду; что Госпожу принесли в жертву богам или скормили диким зверям. Самые близкие к хану и его супруге, Субэдэй, Хостоврул и Жаргал все-таки надеялись на благополучный исход.

Больше всех переживала Буяннавч. Когда ей сообщили о сулчишимся, она не поверила, но убедившись, ей стало только хуже. И так больная, шаманка теперь точно умирала от страха за девушку, которая стала ей как дочь. Субэдэй был уверен, что этой зимы Буяннавч не переживет в любом случае.

― Великий хан, ― сказал темник, протягивая стрелу. Батый взял послание от рязанцев, и Субэдэй видел, как исказилось лицо хана, стоило ему заметить знакомую черную прядь. Грамота перестает быть ему интересна, Батый аккуратно развязывает узел и смотрит на волосы в своей ладони.

― Есть примета, что если человек сожжёт локон своих волос, то весь негатив от него уйдет и у него начнется новая, счастливая жизнь, ― говорит Мелексима. ― Великий Хан, ну давайте попробуем.

― Забавно, ― говорит Бату своим мыслям.

― Теперь сожгите, ― говорит она, и Батый делает и это. Мелек улыбается. ― Представьте, как все плохое уходит, поднимается в высь далеко от вас. А все ваши победы и завоевания оседают под землей у вас под ногами, что сопровождать вас все время.

― Скоро их приведут, ― говорит Субэдэй. Батый поднимает на него черные глаза, которые могут принадлежать хищнику, но не человеку.

― Мне все равно, выживет ли кто-то из них, ― сказал хан. ― Моя жена должна вернуться живой и невредимой.

***

― Пресвятая Богородица, сделай так, чтобы он победил, чтобы ордынцы назад ушли… Сделай меня такой, чтобы он смотрел на меня и смотрел.

― Что ты делаешь?

Лада вздрагивает и поворачивается. Мелексима взирает на него с легкой усмешкой, слегка недоуменно. Лада встает со снега и, гордо расправив плечи, говорит:

― Ты ― язычница, тебе не понять.

― Конечно нет, ― говорит Мелексима. ― Ведь для меня ты тоже язычница.

Лада вздрагивает и, надевая капюшон на голову, проходит мимо Мелек, когда та внезапно цепляется за ее ловкость, вынуждая остановиться:

― А про кого ты говорила? Ну, чтобы он смотрел на тебя и смотрел? Евпатий? Или кто-то другой?

― Какая тебе разница? ― немного испуганно огрызается Лада. Вроде и злится, а вроде и саму Мелек боится. Эта ярость маленького зверька так веселила черноглазую, что та еле-еле удерживалась от смеха.

― Да ладно тебе, ― произносит Мелек, отпуская Ладу. ― Среди этих мужчин, неужели не хочется женской компании? Кстати, почему ты здесь? Почему не отправилась в пещеру?

Лада кутается плотнее в свою одежду, прожигая Мелек светлыми глазами. Мелек так нравятся эти светло-голубые глаза девчушки, на сталь похожи. Странно, что когда девушка разглядывала Ладу в шатре, ей показалось, что глаза русской были карими.

― Коловрат твой хозяин, верно?

Лада внезапно вскинула голову, и в ее глазах мелькнула злость. Кажется, Мелек ее задела.

― Он не мой хозяин, ― гордо заявила она. ― Мы ― не вы. Я служу ему, потому что многим обязана.

― И все же ― хозяин.

Мелексима разворачивается и исчезает между деревьями. Лада дрожит: то ли от злости, то ли от обиды, но справившись со слезами, идет за супругой Батыя.

― Вы убили уже мой второй шанс на спасение, ― слышит она. Мелексима, поджав губы, рассматривает тела монголов. Коркун сдергивает с одного из них теплую одежду и кидает Мелек.

― Не мерзни.

Мелек хмыкает. Коловрат внезапно валится и засыпает. Мелексима смотрит на него удивлённо, но тут ее оглушает со спины крик Лады.

― В него попали!

Коркун шипит на незадачливую девчушку.

― Спит он. Три дня не спал.

Три дня? Мелек хмурится. Неужели уже три дня, как она разлучена с домом? Интересно, что там сейчас происходит? Буяннавч болела, когда Мелек навещала ее утром, не стало ли ей лучше? Вспомнив о своей приемной опекунше, которая была поддержкой и порой, Мелек взгрустнула. Теперь, глядя на распростёртое тело Коловрата, она испытывала практически злорадное удовольствие. Завтра он проснется без памяти, и у нее будет шанс сбежать.

========== Глава 11. Хулан ==========