ЧЕРНОКНИЖНИК

Как это не было смешно в ее положении, Эльга ощутила укол обиды. Ее уже во

второй   раз   называют   замухрышкой.   А   ведь   в   портовом   городе   Греуле,   где   она   жила

раньше, молодые люди частенько посматривали на нее с интересом. Правда, тогда она не

была такой худющей и грязной. Она носила красивые, нарядные платья…

— Эльга из Греула.

— Греул? Это на западе, кажется?

— Да.

Чародей кивнул.

— Кто тебя учил?

— В церковной школе… чтению и счету… брат Бенедикт.

— Да нет же, дура!.. — кажется, Страшный Человек терпением не отличался. И

раздражать его Эльге очень не хотелось. — Я спрашиваю, кто тебя учил Искусству? Ну?..

Ворожбе?

— А… Матушка Марго. Немножко.

— Она жива?

Эльга замотала головой. Вспомнив про матушку,  она  едва  удержалась, чтобы не

зареветь.   В   это   время,   наконец,   подоспела   каша.   Уилар   достал   деревянную   миску,

положил   себе   примерно   половину   и   неторопливо   принялся   есть.   Эльга   сглотнула   и

заставила себя не смотреть ему в рот. Разом вышибло все печальные мысли о матушке.

Теперь она думала только о содержимом котелка.

Чародей, не переставая жевать, показал в сторону речки, из которой он брал воду.

— Пойди помойся. От тебя несет, как от помойки. Кусок в горле застревает.

Сгорая от стыда, Эльга повиновалась. Когда она поднялась, чародей извлек из своей

бездонной сумки кусок мыла и бросил ей под ноги.

На  берегу она остановилась и подумала: а не сбежать ли? Она поколебалась, но

потом,   ежеминутно   оглядываясь,   принялась   стаскивать   платье.   От   побега   ее   удержала

только надежда, что чародей отдаст ей вторую порцию каши.

Так и произошло. Когда она вернулась обратно, Уилар снисходительно позволил ей

воспользоваться его ложкой. Она ела — стараясь не давиться и соблюдать хоть какие-то

приличия.   Получалось   не   очень.   После   того,   как   она   закончила,   ей   было   милостиво

позволено вымыть посуду.

Когда   вычищенный   песком   котелок   был   возвращен   владельцу,   Уилар   кивнул   на

плащ, брошенный на траву.

— Ложись спать.

Она повиновалась. Уже сквозь сон, откуда-то издалека раздался голос Страшного

Человека:

— Какие-нибудь родственники у тебя есть?

Эльга покачала головой и заснула.

—   …Меня   сосватали   за   Эда,   когда   мне   было   еще   четырнадцать,   а   ему   —

шестнадцать.   Мы   должны   были   пожениться   через   год,   осенью…   Уже   назначили   день

свадьбы… Но в конце июля появились слухи о нескольких пиратских кораблях, которые

вошли в залив. Потом они напали на город. Мой отец и Эд были в ополчении. Сначала

шел бой у южной пристани, потом… потом в наши ворота постучали соседи. Пираты уже

занимали  город.  Надо  было  уходить.  Телега,  на  которую  мы погрузили самые  ценные

вещи, была уже давно готова. Но мы даже не доехали до ворот — улица была забита

людьми и повозками. Телегу пришлось бросить. В давке нас с мамой растащили в разные

стороны… больше я ее не видела. Говорят, ее задавили… Она споткнулась, а толпа…

Этих людей нельзя было остановить…

Эльга замолчала. Близился вечер. Уилар сидел у костра в той же позе, что и утром и

молча слушал ее рассказ. Колдун сказал, что они поедут дальше, как только стемнеет.

Куда поедут, Эльга не спрашивала. Покамест колдун желал узнать историю ее невеселой

жизни.

— Мы спрятались в монастыре. Не всем хватило места, но люди все равно стояли

рядом   с   воротами   —   как   будто   бы   чего-то   ждали.   Но   пираты   не   стали   нападать   на

монастырь. Они два дня грабили Греул. Потом пришел граф со своим войском. Пираты

подожгли город, сели на корабли и уплыли. Когда  я вернулась… — Эльга  помолчала

несколько секунд, а затем продолжила:

—   От   нашего   дома   остались   только   угли.   Отец   и   Эд   погибли   еще   раньше,   на

пристани. Я не знала, куда идти. Потом около города разбили лагерь для тех, кто лишился

жилья. Поначалу мы делились друг с другом чем могли, хотели все вместе восстановить

город… Потом… каждый стал сам за себя. Сначала еду готовили для всех, бесплатно, но

потом стало ясно, что на всех еды не хватит, и надо было платить. У меня украли кошелек.

Я   ходила   по   лагерю,   спрашивала…   Никто   ничего   не   видел.   Всем   было   все   равно.

Несколько дней я питалась подачками. Потом… В лагере еще раньше не раз поминали

графа недобрым словом. Они говорили, что если бы он пришел раньше, то мы смогли бы

отстоять город. Некоторые хотели идти к нему и требовать, чтобы он оказал нам помощь

для восстановления города и дал еды и денег. Они совсем перестали понимать, что к чему.

Граф только посмеялся над их требованиями. Тогда они вернулись и стали подзуживать

всех напасть на один из графских замков. Долго спорили, но когда решили выступить,

появился граф со своими людьми. Наверное, ему кто-то донес о том, что замышляют в

лагере.  Солдаты  графа  ударили по лагерю.  Всех,  у  кого было оружие,  убили.  Кое-кто

пытался сопротивляться, но без толку. Меня не тронули.

…Когда лагерь разгромили, я пошла к монастырю, но туда меня не пустили. Тогда я