ЧЕРНОКНИЖНИК

Перед   тем,   как   появились   нежданные   гости,   Уилар   успел   очистить   часть   залы.

Теперь он закончил работу — убрал мусор, оттащил к стене обломки бревен и камней.

Изредка поглядывал на монаха — тот негромко стонал, но в чувство пока не приходил.

Отыскав более-менее неповрежденный участок пола и совершенно очистив его от

пыли и мусора, Уилар достал из сумки мел и мешочек с серебристым песком. Он быстро

нарисовал два круга, и заключил их в треугольники, концы которых соприкасались друг с

другом.   Тем   временем   стало   уже   совсем   темно.   Уилар   извлек   четыре   заранее

приготовленных   факела,   зажег   их   и   установил   вокруг   очищенного   пятачка.   Против

часовой стрелки, по периметру каждого круга Уилар вывел соответствующие символы.

Каждый ряд символов он заключал в новый круг, который был чуть больше предыдущего.

В сумке лежал фолиант, где все необходимые обозначения были расписаны до последнего

знака и слова — но Уилар ни разу так и не заглянул в книгу. Он помнил весь ритуал

наизусть.

Когда первоначальный набросок был завершен, Уилар вернулся к монаху. Тот все

еще пребывал в беспамятстве. Бергон не стал приводить его в сознание. Хальзаана —

особа   не   слишком   привередливая;   в   сознании   жертва   или   нет   —   такие   тонкости   ей

безразличны…

…Когда в руке Страшного Человека мелькнул нож и из горла монаха, забившегося в

смертельных   судорогах,   ударила   кровавая   струя,   Эльга   окончательно   поняла,   с   кем

повстречалась. Это черный колдун. Она попала в лапы к чернокнижнику.

— Во имя твое, Хальзаана, — произнес Страшный Человек, подняв лицо к темному

небу. — Прими эту жертву и будь благосклонна ко мне сегодняшней ночью…

Хотя ее саму обвиняли в колдовстве, все, что Эльга разумела в Искусстве, сводилось

к   нескольким   разрозненным   приемам,   которые   она   подсмотрела   у   матушки   Марго.

Матушка   знала   больше,   и   не   раз   говорила   Эльге,   что   есть   двери,   которые   нельзя

открывать, есть духи, с которыми никогда не следует вступать в общение, есть заклятья,

использовать которые — значит обречь себя саму на вечное проклятие. Матушка лечила

людей и находила потерянные вещи, утихомиривала домовых и полевых духов, когда те,

расшалившись, начинали вредить людям — и была, Эльга хорошо знала это, так же далека

от темной стороны Искусства, как и первосвященник Гиллиом, обрушивающий грозные

проклятья на головы всех колдунов.

Но   Страшный   Человек…   Такие,   как   он,   едят  человеческое   мясо,   наводят   порчу,

разжигают вражду, беспрестанно творят зло, пьют кровь новорожденных, поклоняются

демонам и приносят им человеческие жертвы. Ее с детства пугали рассказами об этих

людях и их злодеяниях. В доме матушки Марго она перестала верить в эти сказки… А

теперь убедилась, что это были не сказки. Аврелиан был принесен в жертву каким-то

темным силам. А что будет с ней?.. Господи, он уже закончил с Аврелианом, и теперь

возвращается к своему рисунку… или идет к ней?!.

Эльга завизжала, вскочила на ноги и бросилась прочь. Убегая от солдат, она боялась

смерти,   но   тогдашний   ее   страх   был   бледной   тенью   по   сравнению   с   тем,   что   она

испытывала в эти секунды. Это был безумный, иррациональный ужас — не самой смерти,

но того, что может предшествовать ей и того, что за ней неминуемо последует, если ее, как

и брата  Аврелиана,   бросят  на   алтарь.   Что  происходит  с  душами  тех,  кого  принесли  в

жертву демонам преисподней?..

Эльга не убежала далеко — она не успела даже выбраться из руин. Она истошно

завопила,   когда   сильная   рука   схватила   ее   за   волосы.   Эльга   царапалась,   кричала   и

отбивалась изо всех сил — но не больно-то поотбиваешься, когда твои волосы намотаны

на руку, а сама ты приподнята над землей. Две звонкие пощечины подвели черту под ее

попытками   к   сопротивлению.   Казалось,   звенит   не   только   у   нее   в   ушах,   но   и   внутри

головы. Щеки горели, как огонь, кожа на макушке — еще сильнее.

Она   тихо   заскулила,   и  когда   Страшный   Человек   поставил   ее   обратно  на   землю,

закрыла лицо ладонями и зарыдала. Больше ей ничего не оставалось делать. Страшный

Человек повел ее обратно. Показал на знакомый закуток и сказал:

— Сядь.

Она   села.   Он   бросил   к   ее   ногам   свой   посох.   Посох   потемнел,   зашевелился   и

превратился в змею. Эльга едва не завизжала опять — едва, потому что под взглядом

Страшного Человека крик замер у нее в груди. Вжалась в стену.

— Попробуешь еще раз сбежать — умрешь, — безразличным тоном сообщил ей

Страшный   Человек.   Сообщил   —   и   снова   как   будто   забыл   о   ней.   Вернулся   к   своим

странным рисункам. Но Эльга больше не следила за ним. Она смотрела вниз. У самых ее

ног   разворачивала   кольца   огромная   черная   гадюка.   Кажется,   она   была   чем-то   сильно

рассержена.

…Первоначальный набросок был завершен, настала очередь для серебристого песка.

Тоненькой   струйкой   рассыпать   по   нарисованным   линиям,   специальным   стеком