ЧЕРНОКНИЖНИК

пошла в одну из ближних деревень. Там меня покормили, но сказали, что больше ничего

не   дадут   и   не   позволят   остаться   —   там   и   так   приютили   много   беженцев.   Я   пошла

дальше…

Эльга не стала рассказывать о конце августа, когда ее изнасиловали двое бродяг, о

сентябре  и  октябре,  когда  она  питалась милостыней и  копалась  в  помойках наравне  с

бродячими   собаками,   о   ноябре,   когда   она   медленно   замерзала   на   стылых   дорогах

Эллиунского епископата.

— …У меня был жар. Я почти ничего не помню о конце ноября. Я лежала у обочины

дороги. Какие-то добрые люди положили меня на телегу и привезли в дом лекарки. Это

была матушка Марго. Она вылечила меня и позволила остаться. Я ее никогда не забуду.

Всю зиму, и весну, и лето я прожила у нее. Она относилась ко мне, как к родной дочери.

Она лечила людей и никому не делала зла. К ней приходили разные люди — и богатые, и

бедные.   Если   не   могли   заплатить,   она   лечила   бесплатно   —   как   меня.   Она   лечила   с

помощью трав и с помощью… ну как бы внутреннего тепла. Каждый вечер мы молились

Джордайсу. В городе несколько раз сжигали ведьм и колдунов, но мы думали, что нас это

не коснется, потому что те колдуны творили всякое зло, а мы никакого зла не делали…

Уилар усмехнулся.

— …пришли солдаты фогта и посадили нас в яму. Спустя неделю тюремщик, когда

давал  мне   воды,  крикнул  сверху,   что  матушку  Марго сожгли.   А  потом   фогт  приказал

казнить и меня тоже.

— Какая душераздирающая история, — скривив губы в усмешке, сказал Уилар. — Я

сейчас зарыдаю.

Эльга отвернулась. Рассказывая, она забыла, что для ее слушателя все ее беды мало

что значат. Она для него, вся ее жизнь, все те, кто был ей дорог — грязь под ногами.

Никто и ничто. Но что еще можно ожидать от колдуна, который общается с демонами?

Она не могла понять только одного — зачем же он спас ее там, в храме?

—   Но   вы   ведь…   вы   ведь   сами…   —   глотая   слезы,   произнесла   она.   Чувство

чудовищной несправедливости этого мира на мгновение пересилило страх. — Вы ведь

сами просили меня рассказать… Вы не имеете права смеяться!

Чернокнижник   даже   не   взглянул   на   Эльгу.   Ее   отчаянный   протест   остался

незамеченным.

—   Дорогая   моя,   пока   ты   не   имеешь   юридического   образования,   ты   не   можешь

рассуждать о правах, — вот и все, что она услышала.

«Ты как будто его имеешь!..» — со злостью подумала Эльга. Злость позволила ей

взять   себя   в   руки.   Она   вытерла   слезы,   выпрямила   спину   и   с   вызовом   посмотрела   на

Уилара. Гордо. Но молча.

Уилар неторопливо поворошил угли в костре, Он думал о чем-то своем и слегка

улыбался.   Прошло   несколько   минут.   Уилар   вдруг   протянул   руку   к   огню.   На   Эльгу

дохнуло холодом. Это не был привычный холод — нет, ей казалось, холод возник где-то

глубоко у нее внутри. Как будто бы нечто, не принадлежащее этому миру, расплывчатое и

неуловимое, как тень, каким-то образом сумело проникнуть на поверхность земли — а

проникнув, выпило огонь их костра одним глотком. Сгинуло пламя, остыли угли… Эльга

оцепенела.

Уилар поднялся, и ощущение внутреннего холода отпустило девушку. Колдун стал

собирать вещи.

— Пора отправляться.

Они  ехали  всю  ночь,   остановившись  только   один  раз,   да   и  то  ненадолго,   чтобы

перекусить и дать лошадям напиться. Ехали не слишком быстро — так, приятная верховая

прогулка с вечера до утра.

Во время пути Эльга набралась смелости и спросила:

— А вы всегда ездите по ночам?

— Нет, — ответил Уилар.

Уже ближе к рассвету, объехав очередную деревню, остановились. Уилар достал

нож и провел им по земле более-менее ровную черту вокруг стоянки. Потом потянулся к

посоху и, медленно поворачивая его во все стороны, стал что-то негромко говорить. Язык,

как   и   тогда,   когда   Уилар   общался   с   демоном,   был   Эльге   незнаком,   но,   как   и   тогда,

показался   донельзя   жутким.   Сплошное   карканье.   Слова,   казалось,   состояли   из   одних

согласных.

Что-то изменилось на поляне. Воздух стал более тусклым. Притихли, казалось, все

лесные звуки.

Наскоро   перекусив,   путешественники   легли   спать.   Проснулась   Эльга   от   пения.

Женский голос, доносившийся со стороны деревни, приближался, и с его приближением

росла эльгина паника. То, что чернокнижник прячется от всего света — это понятно, но

ведь и ей совсем ни к чему встречаться с людьми фогта. А женщина увидит их, запомнит и

потом все расскажет. Наверняка Эльгу уже ищут. И зачем они легли спать так близко к

деревне?..

Стараясь   двигаться   как   можно   тише,   она   подобралась   к   Уилару   и   осторожно

дотронулась до его руки. Когда колдун открыл глаза, Эльга напряженно зашептала:

— Сюда идут!..

Уилар   приложил   палец   к   губам,   потом   раздраженно   показал   Эльге   на   ее   место,

сомкнул веки и, кажется, снова заснул. Эльга оторопела от такой беспечности.

В это время, раздвинув ветви кустарника, на пригорке появилась женщина — судя

по виду, обычная крестьянка. Не задерживаясь, она спустилась вниз. В руках у нее был