ЧЕРНОКНИЖНИК

подровнять края линий, смести крошки… Эта работа отняла много больше времени. Когда

Уилар закончил, луна уже давно взошла. Хотя было новолуние, и ни один человек видеть

ее сегодня не мог, Уилар различал луну, окруженную нимбом черного света, так же ясно,

как Эльга — змею у своих ног.

Пора.

Он встал в круг, предназначенный для вызывающего, совершил необходимые пассы

и произнес соответствующие слова. Он был в центре дрожащей, вибрирующей паутины,

нити которой беспрестанно соединялись, сплетаясь во всевозможные узоры. Он открывал

двери — одну за другой, в надлежащем порядке. Воля и материя, предмет и символ стали

единым целым. Когда стали вырываться из рук самые длинные нити, свидетельствуя о

приближении кого-то с другого конца коридора, Уилар понял, что достиг успеха.

Храмовый Страж был похож на столп льдистого света в два человеческих роста. Как

только   он   появился   во   втором   круге,   нестерпимый   холод   стал   разливаться   по   храму.

Факелы потухли, и хотя сам Страж состоял из света, этот свет не освещал ничего.

— Ты умрешь, — это было первое, что сказал Страж.

Уилар усмехнулся.

— Когда-нибудь. Но не сегодня.

Глава 3

Оптимисты думают, что жизнь — это

борьба   добра   и   зла.   Ей   жизнь   не

представлялась в столь розовом свете. Она

знала, что жизнь — это борьба зла с еще

большим злом.

Виктор Суворов, «Контроль»

…Выложив серебристым песком колдовской рисунок на полу, Страшный Человек

заговорил. Эльга не понимала ни одного из произносимых колдуном слов, но чувствовала

мрачную силу, стоявшую за ними. В ночной тишине, в пустоте разрушенного храма слова

Страшного Человека падали как камни в бездонный омут, требуя, пробуждая, вызывая…

что?   Темнота   переставала   быть   темнотой,   ночь   оживала,   и   Эльга   чувствовала,   как   ее

сердце   стынет   от   невыносимой   жути,   распространяющейся   по   храму.   Она   хотела

остановить это, закричать: «Не надо!!! Пожалуйста, не надо!!!» — но крик застыл в ее

горле, когда черная гадюка подняла голову и встала, чуть покачиваясь, перед ее лицом.

Она   не   могла   переносить   молча   этот   ужас,   но   не   могла   и   говорить   —   рассерженное

шипение змеи обещало ей самую незавидную участь, буде пленница осмелится открыть

рот или двинуться с  места.  Эльга  сжалась в комок,  до крови закусила правую руку и

тихонько заскулила.

Из тьмы вышло существо, вызванное Страшным Человеком. Оно не имело формы,

но не было и бесформенным. Как будто бы полсотни стеклянных фигур были вложены

друг в друга — самые верхние, внешние были прозрачны и сливались с воздухом и тьмой;

внутренние были более мутными, тускло-желтыми, светившими ничего не освещающим

холодным светом. Голос демона вонзился в мозг Эльги как каскад ледяных осколков; ей

казалось, что она сходит с ума. В ответ раздался голос колдуна — резкий и властный. Как

будто   бы   ведя   поединок   между   собой,   их   голоса   сплетались   и   расходились:

переполненный   злобой  голос   демона   отнимал   разум,   превращал   реальность   в   кошмар;

голос колдуна бил, как плеть. Прошли минуты, и Эльга вдруг поняла, что это не поединок

—   уже   не   поединок:   стороны   пришли   к   какому-то   соглашению.   Прошептав   что-то

напоследок   завораживающим   ледянистым   голосом,   демон   исчез,   а   Страшный   Человек

произнес слова, завершающие ритуал, поднял змею с пола (она тут же превратилась в

посох), велел Эльге встать и идти рядом с ним. Сбежать не было никакой возможности —

хотя Страшный Человек не смотрел на нее, она постоянно ощущала на себе его внимание.

В укрытии неподалеку стояли две лошади. Колдун посадил ее на заводную, прямо между

сумками.   Эльга   весила   так   мало,   что   лошадь,   скорее   всего,   не   ощутила   никакого

изменения в тяжести груза. Дальше была скачка сквозь ночь. Эльга не правила лошадью

— поводья ее кобылы были привязаны к седлу той, на которой мчался Страшный Человек.

Ей оставалось только цепляться руками и ногами и изо всех сил стараться не упасть.

Когда   начало  светать,   они  съехали  с   дороги  и  остановились.   Страшный  Человек

развел костер и подвесил над огнем котелок с водой. Из седельной сумки были извлечены

два мешочка — с просом и кусочками сушеного мяса. Все это полетело в кипящую воду.

Страшный   Человек   время   от   времени   помешивал   готовящуюся   кашу   и   в   свете

разгорающегося утра уже не казался таким страшным.

От запаха, который вскоре потянулся из котелка, у Эльги потекли слюнки.

— Давай знакомиться, — неожиданно сказал колдун.

Эльга посмотрела на него с опасением. Не собирается ли он, узнав ее имя, кинуть ее

в кашу?

— Мое настоящее имя — Уилар Бергон.

Он помолчал и добавил, усмехнувшись:

— Про барона Ринальдо — забудь.

Да она и запомнить-то это имя не успела там, на холме, когда он представился — и

уже через минуту выпустил кровь из своих новых знакомцев.

Сцена вечерней схватки снова встала у нее перед глазами. Она замешкалась и не

ответила сразу.

Уилар нетерпеливо поторопил ее:

— Что молчишь? Как тебя зовут, замухрышка?