ЧЕРНОКНИЖНИК

расположении духа для того, чтобы разоряться по поводу бездомной нечисти, шляющейся

возле   ее   дома.   На   Эльгу,   впрочем,   они   тоже   не   обратили   внимания,   и   она   услышала

обрывок их разговора.

— …был? — спросил Уилар.

Марта пожала плечами.

— Не знаю, — ответила она. — Может быть, один из богов этого леса.

— Один из? — переспросил Уилар. — Разве ты с ними не знакома?

—   Не   со   всеми.   С   богами,   чьих   имен   не   знаю,   предпочитаю   не   связываться.   Я

приличная ведьма.

— Какой он, к черту, бог… — пробормотал чернокнижник. — Божок…

— Как и твой…

Окончание фразы Эльга не услышала — Уилар и Марта скрылись в доме. Эльга

посидела   еще   несколько   минут,   но   мир   опустел,   Бьеот   куда-то   пропал,   чудесный   лес

растаял, и демоны стали пожелтевшими черепами. «Да и вообще, — подумала Эльга, —

пора идти спать. А то я совсем замерзну…»

Она закрыла ворота и вошла в дом.

***

Встали   поздним   утром,   а   выехали   и   вовсе   в   середине   дня,   потратив   первую

половину на сборы, завтраки и разговоры. Теплые полусапожки и плащ, принадлежавшие

Эльге, остались в замке, и Марта поделилась с ней своими старыми вещами. Вещей было

недостаточно для долгого путешествия, но в Тондейле, куда они должны были заехать по

дороге,   Уилар   собирался   купить   для   своей   спутницы   все   необходимое.   Эльга   не

спрашивала, откуда у него деньги, как не спрашивала, откуда у него лошади или почему

деньги хранятся в новом кошельке. Она только тихо надеялась на то, что ценой за ее

новую лошадь и обновку не стала чья-то чужая жизнь.

Когда   они   садились   на   лошадей,   Эльга   заметила   ворон,   угрюмо   застывших   на

частоколе, и не могла не рассмеяться. Вчерашняя ночь вернулась к ней, она прикоснулась

к   одной   из   тысячи   струн,   пронизавших   мироздание,   заставила   струну   вибрировать   и,

вытянув руку, одними губами прошептала:

— Иди сюда!

Птицы поднялись в воздух и, громко каркая, закружились над двором — все, кроме

одной. Словно ловчий сокол ворона опустилась на протянутую руку и, широко разевая

клюв, стала оглядываться по сторонам. «Не надо скрежетать зубами и напрягать волю для

того,   чтобы   совершить   чудо,   —   подумала   Эльга.   —   Нужно,   чтобы   твоя   воля   стала

необходимостью…   чтобы   сам   порядок   вещей,   который   вечно   крутится   и   создает

Кельрион, повернулся бы и сотворил то, что нужно… И тогда сотворить небольшое чудо

будет так легко и просто, что это будет уже почти что и не чудо вовсе».

Она заметила, что Уилар и Марта не спускают с нее глаз. Взгляд Марты, как и ее

мысли, оставались скрытыми, непонятными; глаза же Уилара улыбались — чернокнижник

явно был чем-то доволен.

«Вот   видишь,   —   услышала   Эльга   его   мысль,   обращенную   к   Марте,   —   нельзя

оставлять ее у тебя. Она такая же, как я, а на тебя она совсем непохожа».

— Почему? — требовательно спросила Эльга. — Почему я — такая же? Почему вы

так думаете?

— Потому что, — Уилар улыбнулся. — Хотя Марта и может обругать любое живое

существо, она всегда оставляет их теми, кто они есть, и никогда не подавляет их волю.

Сначала Эльга не поняла. Потом долго смотрела на ворону. Мир, словно мыльный

пузырь в руке Бога, вдруг лопнул и сжался до точки.

— Лети! — отчаянно закричала она — и ворона, громко хлопая крыльями, полетела

прочь.   Она   слышала,   как   за   ее   спиной   издевательским   смехом   хохочет   Уилар   и   как

отчужденно молчит Марта. Эльга смотрела на удаляющуюся птицу и не могла понять —

летит ли птица по своей воле или же повинуется той необходимости, которую она сама,

своими руками привела в действие.

***

Тондейл, город серых башен и припорошенных снегом черепичных крыш, высился

на холме, у подножья которого сходились три дороги: первая бежала, минуя город, от

Мольтегского перевала дальше на север, вторая уходила на запад, к Лаллерану, а третья

была древнее первых двух и сотворена не человеком, а самой природой, — Хеглена, не

слишком широкая, но глубокая, удобная для судоходства река, летом и осенью являвшаяся

самой оживленной торговой артерией в юго-восточной части Шарданиэта.

Купив в городе все, что им было необходимо, они, не мешкая, выехали из Тондейла

и поскакали по северному тракту. Эльга не знала, что является целью их пути, но помнила,

что   последний,   незачеркнутый   кружок   на   карте   Уилара   находился   где-то   здесь,   на

восточном краю гор Джеретай Грауте.

Зима   —   не   самое   лучшее   время   для   путешествий.   И   если   б   не   зима,   Уилар

обязательно   нашел   бы   какой-нибудь   другой   путь,   потому   что   путешествие   по   тракту,

несмотря на все свои удобства, подвергало их немалой опасности — с каждым днем и

часом расстояние между ними и горой Лайфеклик все больше сокращалось, и встреча с

оцепившими округу шээлитами становилась все более вероятной. Но им повезло. Спустя

три дня они проехали развилку, оставив, наконец, Лайфеклик за спиной и слева, и ни один

из Господних Псов так и не остановил их.