ЧЕРНОКНИЖНИК

продолжала, сколь могла, держаться в воздухе.

Страшный удар, едва не подломивший ее ноги, впечатал Эльгу в стену всего лишь в

сотне футов над серой рекой — почти на самом дне ущелья. Несколько секунд она не

двигалась — держалась всеми шестью лапами за стену и пыталась оценить повреждения.

Кажется, все в порядке. Вторая левая лапа едва не выскочила из сустава, но это ерунда.

Эльга поползла наверх по отвесной стене, цепляясь за каждую трещинку. Все выступы она

старательно   огибала.   Если   держаться   на   стене   она   еще   могла,   то,   оказавшись   в

горизонтальном   положении   над   пропастью,   неминуемо   сорвалась   бы.   Возможности   ее

нового тела были далеко не безграничны.

Она бы не смогла ответить на вопрос, сколько времени ушло на то, чтобы добраться

по стене до края ущелья. Она не наблюдала за временем — просто двигалась, не думая ни

о   чем.   Но,   очевидно,   она   ползла   очень   долго,   потому   что   достигнув,   наконец,   края,

заметила, что небо изменило свой цвет. Некоторое время она отдыхала. Дыхание ее все

это время оставалось идеально ровным  (дышала  она,  кстати,  не  ртом,  а полудюжиной

отверстий   в   середине   туловища),   но   в   лапах   от   напряжения   накапливалась   кислота,

делавшая ее движения все более вялыми и неточными. Восстановив силы, Эльга понеслась

по направлению, которое продолжало притягивать ее к себе. Прыжок в небо — почти

полминуты свободного полета — земля, с огромной скоростью приближающаяся к ней —

пружинное   приземление,   толчок   и   новый   прыжок…   Увлекшись   движением,   она   по

неосторожности опустилась в горный ручеек, вызвав целый фонтан брызг. Раздраженно

покачала головой. Мокрые лапы — что может быть хуже? Только мокрые крылья…

Поднявшись на очередную гору, она увидела прозрачную глыбу. Хотела обойти —

но, почувствовав, как изменилось направление зова, поняла, что ее звал к себе хрусталь.

Ее путешествие было закончено. Как только Эльга осознала это, она неудержимо начала

меняться. Обратное превращение было довольно болезненным. Трещал панцирь, хрустели

сминаемые   чешуйки,   вытягивались   формирующиеся   кости,   ползли,   словно   наделенные

собственной жизнью, мышцы.

Когда   превращение   закончилось,   Эльга   выпрямилась   и   посмотрела   на   глыбу

желтоватого хрусталя. Разница в ощущениях была поразительной. В насекомоподобном

состоянии она воспринимала лишь общие очертания предметов, куда лучше отмечая их

движение   (если   таковое   наблюдалось),   чем   цвета   и   оттенки.   Сейчас   цветов   стало

значительно больше, появились полутона, различные степени яркости и прозрачности.

С первого же взгляда хрустальная глыба вызвала у нее ряд неприятных ассоциаций.

Хотя рубиновая скала в Азагалхаде была совершенно иной формы и стояла на равнине, а

не на вершине горы, нечто общее между ними, несомненно, было. Эльга огляделась по

сторонам. Никого. Осторожно подошла к скале…

По мере ее приближения блики и темные пятна внутри хрусталя стали складываться

в   единый   образ.   Остановившись   в   трех   шагах   от   прозрачной   стены,   она   застыла,

напуганная и удивленная увиденным. Внутри хрусталя покоился человек… нет, не совсем

человек. У него было двойное лицо — два подбородка, два носа, три глаза. У него была

белая кожа и лишняя пара рук. На руках и ногах — браслеты с драгоценными камнями.

Хотя человек, вмурованный в хрусталь, не мог двигаться, Эльга почувствовала его

внимание. «Он жив…» — изумленно подумала она.

«Да,  — прозвучал ясный голос в ее голове. —  Я почувствовал тебя и призвал с той

стороны ущелья».

«Для чего?» — мысленно спросила Эльга.

«Помоги мне, и я помогу тебе».

«Как я могу помочь?»

«Освободи меня».

Эльга растерянно посмотрела на стену из полупрозрачного камня.

«Но… каким образом?»

«Найди способ снять заклятье».

«Я не знаю… не знаю, как это сделать».

Пленник смотрел на нее, не отвечая. Эльга чувствовала, что он не принимает ее

слова во внимание. Он ждал от нее помощи, а не признаний в собственном бессилии.

«Если ты освободишь меня, я помогу тебе вернуться в Кельрион»,   — пообещал

пленник.

«Я не смогу…»

«Сможешь».

Эльга села на землю. Как взяться за решение поставленной перед ней задачи, она не

представляла. С другой стороны, пленник был уверен в том, что она на это способна.

«Перестань думать и сомневаться, —  прошептал Советник.   — Стань тем, кто

знает и может».

Эльга выпрямила спину, скрестила ноги, положила кисти рук на колени. Закрыла

глаза… Безмолвие пульсировало внутри нее, как ребенок, вот-вот готовый появиться на

свет.   Ни   о   чем   не   думая,   Эльга   нырнула   в   безмолвие,   перестав   цепляться   за   образ

беспомощной, беззащитной девчонки.