Читаем Черные розы полностью

Черные розы

Тот смех. Ее маниакальный, смутно знакомый смех, от которого у меня мурашки побежали по коже пару недель назад. Я слышал этот смех той ночью. Теперь я вспомнил его с такой же ясностью, с какой сейчас вижу ужас на побледневшем лице Джен. Мне было семнадцать лет, и я был пьян. Не в стельку пьян, но все же я порядком набрался. Тренер Брейден надрал бы мне задницу, если бы узнал, что я пью незадолго до начала футбольного сезона. К тому времени – почти полтора года спустя после смерти родителей – он уже был для меня гораздо больше, чем тренер. Он был моей отцовской фигурой. Моим опекуном. Моим спасителем.

Друзья уговорили меня пойти на эту хваленую вечеринку – говорили, что она будет незабываемой. Лучшей вечеринкой этого лета. Она была в Нью-Йорке, в доме какого-то богатого паренька. Дом был просто огромным, и я помню, как бродил по длинным коридорам в поисках свободной ванной комнаты. Я проходил мимо приоткрытой двери – судя по звукам, раздававшимся изнутри, там была спальня. Сквозь щелочку в двери доносились хлопки, подбадривания и стоны удовольствия. Полутемная комната просто сочилась сексом. Мне было семнадцать лет. Ну разумеется, я туда заглянул. Вокруг кровати было несколько парней, я знал их ровно настолько, чтобы поблагодарить за то, что они налили мне пива из бочонка. На постели металась девушка, она поднимала бедра и издавала всевозможные сексуальные звуки – моему юному мозгу их хватило, чтобы фантазировать еще много дней.

– Здесь все в порядке? – спросил я.

Все повернулись ко мне. Несколько парней были раздражены, словно я собирался к ним присоединиться и отнять у них часть удовольствия. Девушка на постели, чье лицо было закрыто чьей-то голой задницей, поманила меня пальцем, приглашая присоединиться к ним.

– Спасибо, но нет, – сказал я, захлопнул дверь и пошел дальше искать ванную комнату.

Тогда-то я и услышал этот смех. Ее безумный сладострастный смех.

Это была Пайпер. Это она была той девушкой на постели.

Во второй раз за сегодняшний день я зажимаю голову коленями, чтобы желчь не поднималась по моему горлу выше.

– Это я во всем виноват, – с трудом выдавливаю я.

Я рассказываю Брюсу и Джен, что произошло тем вечером. Я с трудом могу об этом говорить, чтобы меня не стошнило прямо у них на кухне.

– Я мог бы ее спасти. Но я не знал. Господи, я ничего не знал. Я был там. Я был там…

Когда я замолкаю, потому что у меня больше нет слов, которые могли бы оправдать мои поступки, Джен встает и заключает меня в утешающие объятия.

– Мейсон, слава богу, – плачет она, и наши слезы перемешиваются. – Я знала, что ты не мог быть одним из них. Пайпер перепутала. Она сказала, что твое лицо никогда не являлось ей в кошмарах. Но эта фотография. Парень рядом с тобой – он был одним из них. Поэтому она просто сделала неверные выводы. Мы все сделали.

Как мама, она ладонью гладит меня по спине медленными круговыми движениями.

– Прости, что я подумала… – Она прочищает комок в горле. – …я хочу сказать, что ты для нас как родной, Мейсон.

– Я должен был догадаться, – ругаю я себя, все еще пытаясь осознать, как близко я был к Пайпер в тот вечер. Я легко мог бы ворваться туда и остановить то, что там происходило.

– Ты и сам был еще мальчишкой, – говорит Брюс. – Ты не виноват. Ты не знал, что ее насилуют. – На его лице написана боль. – Судя по ее объяснениям, она и сама этого не понимала.

Сердце опять сжимается у меня в груди. В горле у меня жжет, а глаза начинает щипать. Я поднимаю взгляд на Брюса и Джен и вижу, что их злость превратилась в сочувствие. Уверен, что сам я выгляжу отвратительно: лицо покраснело и распухло от того, что я его тер, и все мокрое от пролитых слез.

– Я люблю Пайпер, – говорю я им. – Пожалуйста, скажите мне, где она.

– Мы точно не знаем, сынок, – отвечает Брюс. – Я даже не уверен, что она сама знала, куда направляется, когда вчера уезжала. А ее телефон… остался здесь.

Я качаю головой, отказываясь это принять.

– Я должен ее найти, – умоляю я. – Пожалуйста, должны же у вас быть хоть какие-нибудь предположения!

Они переглядываются между собой. И черт меня побери, если от этого взгляда у меня внутри все опять не переворачивается!

– Мейсон, это все может быть одним большим недоразумением, но ты должен знать, что Пайпер все равно, возможно, никогда не сможет завести серьезные отношения с мужчиной, у которого есть ребенок.

Мой вопросительный взгляд мечется между ними.

– А как все это связано с детьми? Хейли не доставляет беспокойства. Она чудесная девочка.

Джен кивает:

– Да, она совершенно прекрасная. И мы все ее обожаем. Но тебе известно не все в этой истории. – Она гладит меня по щеке. – И мы не вправе тебе об этом рассказывать.

Она достает телефон и постукивает по экрану.

– Мы, конечно, не знаем, где она, зато мы знаем человека, которому это наверняка известно.

Я беру телефон у нее из рук и смотрю на имя, высветившееся на экране.

Чарли Тейт.