Черный аббат. Мелодия смерти

«Дзинь, дзинь», – явственно донеслось до нее.

Тишина… потом снова этот звук, как будто в оконное стекло бросили горсть песка. Может, Дик пытается сообщить ей что-то срочное?

Она соскользнула с постели, набросила капот и на цыпочках приблизилась к темному окну. Задвижки были заперты. В стекло опять ударила горсть песка. Дрожащими руками она отодвинула штору и открыла створки.

Кто-то стоял в темноте, и сначала Лесли не узнала его. У нее вдруг так сильно закружилась голова, что ей пришлось ухватиться за подоконник, чтобы удержаться на ногах. Это был Гарри Челмсфорд.

– Дорогая моя, вы? – прошептал он.

– Да, – едва слышно ответила Лесли и почувствовала себя словно оглушенной: язык отнялся, и она не сумела задать ни одного вопроса из тех, что теснились в ее сознании.

Гарри! Живой?

– Вы в опасности, – коротко сообщил он. – Спускайтесь побыстрее.

Он приставил лестницу, верхняя ступень которой достигала как раз до подоконника.

– Я не могу, Гарри, я не одета. Кроме того, мисс Винер в соседней комнате.

– Срочно оденьтесь. Мне нужно безотлагательно видеть вас, я не шучу.

Что делать? Первым порывом девушки было побежать к дверям и позвать часового, но настойчивость Гарри и трепет в его голосе заставили ее принять иное решение. Лесли зажгла свечу и оделась, моля Бога, чтобы Мэри не проснулась, но та даже не пошевелилась.

Лесли пришло в голову, что и Ричард ожидает ее внизу. Присев на подоконник, она поставила ногу на лестницу и бесшумно спустилась.

– В чем дело, Гарри? – прошептала она, но он приложил палец к губам и повел ее не к подъезду замка, как она думала, а кружным путем под сенью деревьев. Наконец они приблизились к конюшням.

Здесь Лесли остановилась и потребовала объяснений, но он нетерпеливо схватил ее за руку и потащил за собой.

Вскоре они достигли реки. В лунном свете та поблескивала расплавленным серебром.

– Я не пойду дальше, – заявила она.

– Куда ты денешься?! – уставился он мутными глазами в ее лицо, и Лесли чуть не вскрикнула.

Гарри выглядел совершенным безумцем. В длинном фраке, без сорочки, с оголенной шеей, он являл собой жуткое зрелище. Она отшатнулась, и тогда он крепко поймал ее за кисти рук.

– Если ты хоть пикнешь, полетишь в реку и захлебнешься, – объявил он таким ледяным и вместе с тем будничным тоном, что она сразу поняла: его нельзя злить.

Лишь теперь девушка осознала, что находится в смертельной опасности. Этот бледный, анемичный человек когда-то занимался спортом, прекрасно фехтовал и неплохо стрелял из разных видов оружия. Она вспомнила о трех пулях, выпущенных в нее, и сочла за лучшее подчиниться, но не терять присутствия духа в этот роковой момент.

Он почти поволок ее к руинам аббатства. «Путлер говорил, что у подножия холма дежурят два его констебля, значит, нас с Гарри заметят и меня спасут», – пронеслось в ее голове, но Челмсфорд сразу направился к угловому камню башни и оттолкнул его. Сомнений не было: он вел ее в ту самую подземную пещеру, куда они ходили с Диком. Но ведь тот знал, что его брат скрывается здесь! Она поняла это еще до того, как заметила корзинку с провизией, стоявшую на самой нижней ступеньке.

Гарри зажег свечу.

– Братец принес мне еды, – пробормотал он, дрожащей рукой указывая на корзинку.

– Ричард позаботился о вас, – тихо произнесла она.

– Позаботился? – захохотал Гарри. – Это называется заботой? Пища отравлена. Каждый кусочек. Но этому дьяволу не обмануть меня! – Он поднял бутылку вина и с ухмылкой посмотрел на нее. – Невежа! Разве меня проведешь подобным образом? Я читал об известных отравителях мира и могу перечислить по памяти все их приемы. – Он положил бутылку обратно, накрыл корзинку салфеткой и велел девушке, указывая пальцем на пол: – Туда! Быстрее!

Она увидела сдвинутый камень и лаз, похожий на нору.

– Зачем? – в отчаянии спросила она.

– У меня там, внизу, есть лампа. Я приготовил это местечко на всякий случай. Свет, пища, вода – жить можно. Спускайтесь первой…

Он почти втолкнул ее в отверстие, и Лесли очутилась в комнате, гораздо большей, чем верхнее помещение. Стены и потолок в ней неплохо сохранились. Тут стояла даже мебель: деревянный стол и широкое кресло наподобие епископского трона. Правда, потолок вплотную не соприкасался со стенами: там, очевидно, были щели, через которые и проходил воздух.

Гарри быстро развернул какой-то полотняный сверток, который принес с собой, нежно поцеловал его, поднес к стоявшей в углу низкой походной кровати и прицепил к крючку у изголовья. Лесли моментально узнала то, что осталось от картины: это было лицо его матери, графини Челмсфорд.

– Как хорошо! – вздохнул он. – Меня теперь ничто не беспокоит.

Он улыбался и выглядел таким счастливым, что бедная пленница чуть не разрыдалась. Как ей выбраться отсюда?

– Дик ненавидел ее, – продолжал Гарри, – и никогда не упускал случая сказать о покойнице какую-нибудь гадость. Мне передавали, что в мое отсутствие он созывал в библиотеку слуг, и они все вместе, тыча в ее портрет, хохотали и издевались над ней.