Черный аббат. Мелодия смерти

Судя по манере держаться, Джордж Уоллис считался здесь самым авторитетным и руководил своими компаньонами. Ему было около сорока лет, среднего роста, склонный к полноте. В его наружности не удалось бы обнаружить ничего примечательного – обращали на себя внимание лишь коротко подстриженные щетинистые усы и иссиня-черные мохнатые брови, придававшие его лицу свирепое выражение. Глаза его выглядели усталыми, как будто его все время клонило ко сну, но резко очерченный подбородок свидетельствовал о незаурядной воле; руки, нервно вертевшие в данную минуту ручку, казались миниатюрными, однако в них угадывались сила и ловкость. Это были руки артиста, истинного виртуоза, искусством которого не переставали восхищаться полицейские всех европейских столиц.

Рядом с ним сидел Каллидино – молодой симпатичный итальянец. Длинные черные волосы делали его облик мечтательным, как у поэта или музыканта, а не у хладнокровного, расчетливого дельца. Между тем миловидный итальянец прослыл самым приземленным и практическим из всего трио, и от него за несколько лет пострадал не один десяток банкиров Англии и Франции, которым только и оставалось, что подсчитывать свои убытки.

Третьего из присутствующих – высокого человека с мясистым розоватым лицом и лихо закрученными усами – звали Перз, и, несмотря на крупные габариты, его отличала поразительная подвижность.

Поскольку Уоллис открыл свою контору, которая, как установил ряд строгих проверок, ничем не отличалась от прочих фирм Сити и, судя по документам, занималась вполне легальным бизнесом, преступная троица не считала нужным таиться от властей. В полицейском управлении Лондона знали, что Уоллис и его подельники «разгрызают» сейфы, как орехи, но доказать это никак не удавалось. Всякий раз Уоллис вылезал сухим из воды и предоставлял столь убедительные доказательства того, что он – честный и законопослушный коммерсант, что местным властям приходилось еще и извиняться перед ним.

В итоге полиция ограничилась наблюдением и предупреждением наиболее солидных банкиров о том, что эти «предприниматели» – взломщики и громилы, и ничего невозможного для них нет. Единственным утешением служила надежда на то, что рано или поздно наглая «тройка» на чем-нибудь проколется и попадет под суд.

– Ну да, – осклабился Уоллис, услышав эти прогнозы. – Замучаются ждать! Правильно я говорю? – самодовольно подмигнул он членам своего «наблюдательного совета».

– Они что, сегодня были тут? – поморщился Каллидино. – Неужели?

– Ага, нагрянули ни с того ни с сего, – ответил Уоллис. – Обыскали наши столы, перелистали все конторские книги, шарили в бумагах. Безобразие!

– Надо пожаловаться на них в Скотланд-Ярд, – хихикнул Перз. – Так нашли хоть что-нибудь, Джордж?

– А как же! Нашли то, что и полагалось.

– Неудивительно, что они о нас вспомнили. После ограбления Бонд-банка газеты подняли такой гам! – вставил итальянец.

– Истерика со временем пройдет, – равнодушно заметил Уоллис. – Мы тоже не лыком шиты. Кроме шуток, – продолжал он, – я не очень-то боюсь полицейских, даже если им удастся что-то обнаружить. По роду своей деятельности мне доводилось общаться с детективами, и уверяю вас обоих: проницательных среди них почти нет, таких людей вообще на свете единицы, точнее, мне запомнился только один.

– Кто такой? – оживился итальянец.

– Да он и не сыщик вовсе, а чиновник из Министерства иностранных дел. Однако дьявольски умен и видит на десять футов под землей.

– А как ты попал к нему? – спросил Каллидино.

– Нас с Перзом вызывали в министерство из-за бриллиантов леди Паркингтон. Допытывались и про тебя: это ведомство занимается, кроме прочего, преступниками-иностранцами.

– Ничего себе! – насторожился итальянец. – Как же зовут того проницательного субъекта?

– Дай припомнить, – наморщил лоб Уоллис. – Его фамилия ассоциируется у меня с Южной Африкой. Точно! Стэндертон. Хладнокровный парень. На следующий день я встретил его в Эпсоме на скачках. Скажу прямо: в Министерстве иностранных дел ему нечего время терять – он талантливее любого из своих начальников. Ты не забыл, Перз, как он нас напугал?

– Еще бы! У меня прямо-таки руки затряслись. Не успел я опомниться, как он своими аргументами загнал меня в тупик и чуть не заставил признаться, что в день пропажи драгоценностей из сейфа миссис Паркингтон меня вместе с мужчиной южной внешности, то есть с тобой, Калли, видели на вокзале в Хантингдоне, где у нее поместье. Если бы Джордж не помог мне, этот сыщик-чиновник выпытал бы у меня, где лежат все деньги и драгоценности, разыскиваемые лондонской полицией.

Итальянец расхохотался, но Уоллис не поддержал его веселье.

– На твоем месте, Калли, я не скалил бы зубы, а вспомнил того парня, который застукал нас за работой в квартале Хаттон-Гарден.

– В ювелирном магазине? Того, который пожелал у нас учиться? – опешил Каллидино. – Так это он?

– Иначе я бы не волновался.

– Брось, Джордж, – усмехнулся итальянец. – Тебе ли бояться какого-то подмастерья?