Черный халифат

Петр так проникся воображаемой картинкой, что с удвоенной энергией взялся за изучение арабского. Ему казалось романтичным звучание древнего языка, история, искусство арабского мира, даже песчаные бури…

Когда он стал жить в Багдаде и переживал весенние песчаные бури с песком на зубах, то арабский мир, Восток совсем утратили для него романтический флер.

– А я, знаешь ли, любопытный, – Петр сел в кресло. – Вот, например, что надо сделать курду, чтобы его признали за своего радикальные исламисты? Наверное, недостаточно придумать байку по поводу убитой курдами Дилар? Может, для того чтобы вызвать доверие, пришлось пару сдать или порешить?

Аббас словно бы никак не отреагировал. Во всяком случае, на лице у него ничего не отразилось. Он только сказал:

– Почему-то я думал, что ты больше чем кто-либо расстроишься из-за гибели Дилар.

Петр промолчал, хотя его задели эти слова.

– Хочешь откровений? – поинтересовался Аббас. – Они тебе так нужны? Ты ведешь себя как слепой, который испражняется на крыше и думает, что люди его не видят.

«Получи по сусалам», – подумал про себя Петр, но ответил тоже поговоркой:

– Сверкай глазами перед тем, кто не знает тебя.

– Ты считаешь, что знаешь меня?

– Поэтому я здесь, – Петр немного раздраженно постучал кулаком по подлокотнику и тут же поморщился от боли в плече. – Иначе не сунулся бы… Ты что-то говорил по поводу «дела». Так в чем оно состоит?

– Я здесь надолго, – Аббас открыл ежедневник в черной обложке, лежащий перед ним, взглянул в него скорее механически, не фокусируясь на написанном, а на том, что собирается сказать: – Ты, как я понимаю, не планируешь тут осесть капитально. Если исчезнешь, то тебя непременно свяжут со мной, и мне это здорово испортит жизнь, если вовсе не лишит ее. Не хотелось бы…

– Гонишь меня? – Петр пересел на краешек кресла.

– Есть альтернатива. Через время, когда ты зарекомендуешь себя понадежнее, как отважный воин джихада, устроить так, что они тебя сами отправят в Россию с заданием. Думаю, такой расклад тебя устроит более чем.

– Этого недостаточно, – осмелел Горюнов.

Аббас вздохнул и понимающе спросил:

– Документы?.. Что молчишь? Считаешь, так сложно догадаться? И, как я понимаю, речь идет о выходцах из бывшего СССР.

Поскольку Петр напряженно молчал, прикидывая, не провокация ли стоит за вопросами курда, Аббас продолжил:

– Есть встречное предложение.

– Да я вроде ничего не предлагаю, – выставил ладони вперед Горюнов, открещиваясь от подозрений, но заинтересованно исподлобья взглянул на курда.

– Тем не менее. – Аббас замолчал и все же решился: – Буду говорить открыто. Я помог тебе, а взамен мне нужны гарантии для курдов. Сирийских, – уточнил он.

Петр покусал губы. Вид у него был отсутствующий, будто он ушел куда-то посовещаться с кем-то да и подзадержался с возвращением.

– Что, у тебя другой расклад был? – натянуто рассмеялся Аббас. Он умолк, ожидая реакции.

– Ты же понимаешь, что я не могу дать тебе гарантии. Где я, а где Россия…

– Ну-ну, не надо, – Аббас прикрыл глаза и тяжело вздохнул. Петр увидел перед собой уставшего человека. Но курд открыл глаза и посмотрел жёстко: – То, что ты не уполномочен, я понимаю, и то, что у тебя нет связи сейчас, тоже догадываюсь… Россия пока только снабжает сирийцев оружием, и это правильно. Но ты же сам свидетель тому, как здесь все быстро и опасно развивается. Слишком много заинтересованных сторон, как я тебе и сказал, три «М» и ЦРУ на подхвате. Не останется Россия в стороне. У нее тоже свои интересы. СССР помогал курдам откровенно, но Россия скована «дружбой» с Турцией и теперь это делает исподтишка. – Он взглянул быстро на собеседника и снова продолжил, уставившись в столешницу: – Уверен, не смолчит и теперь. Видно, Россию волнуют те, кто будут возвращаться, будут взрывать и убивать в России. Уже возвращаются. Упустили тех, кого завербовали, а теперь пытаются наверстать упущенное – разузнать подлинные имена и фамилии новоиспеченных игиловцев. Не так ли?

– Тебе видней, – пожал плечами Петр с плохо скрытым недовольством. Если его Аббас читает, как открытую книгу, то это грозит реальным провалом.

«Судя по всему, Аббас сирийский курд. Это не совсем то же самое, что турецкие курды», – подумал Горюнов.

Конечно, на курдов влияло то, где они жили – в Сирии, Ираке, Иране или Турции. Турки своей непримиримой позицией не дают возможности развития курдской молодежи в смысле образования, в получении работы. Поэтому многие бросались во все тяжкие – зарабатывали торговлей наркотиками и оружием. Отчасти и бойцы РПК не брезговали тем же самым, перенимая агрессивную манеру поведения от своих соседей – турок.

Узнав чуть ближе курдов в Стамбуле, Горюнов не испытывал большого оптимизма по поводу перспектив создания Свободного Курдистана, тем более мирных перспектив.

Аббас же, вероятно, считает, что в бою, в сражениях с ИГИЛ, курды обретут за геройские поступки свой Курдистан. И наверное, у него есть предпосылки к тому. Он не похож на человека, строящего песчаные замки.